Советником президента Андрей Илларионов стал как теоретик экономического либерализма. Сейчас он более известен как бескомпромиссный политический боец – cначала с планами Михаила Касьянова и Алексея Кудрина по реструктуризации советских долгов, потом с планами Анатолия Чубайса и Германа Грефа по реформированию электроэнергетики и одновременно с планами построения бюджета-2002 тех же М. Касьянова с А. удриным. Позиции А. Илларионова в злободневных экономических дискуссиях зачастую выглядят парадоксально. В своем интервью он раскрывает принципы своей теории экономического роста в России: «Основным фактором экономического роста является уровень экономической свободы, о котором можно судить по размерам государственных изъятий из экономики, по масштабам применяемого государственного регулирования, по уровню реального валютного курса. Сопоставим, например, динамику реального эффективного валютного курса с темпами роста промышленного производства. При высоких значениях реального эффективного валютного курса наблюдаются, как правило, отрицательные темпы экономического роста. Действие этого правила можно было наблюдать последние семь лет, за исключением трех кварталов в 1997г. Тогда, не в последнюю очередь благодаря пиаровской кампании, сопровождавшей начало деятельности «правительства младореформаторов», за короткий срок приток валюты в страну составил около 40 млрд. долл. – в основном портфельных инвестиций. Можно сказать, что тогда на лице чахоточного заиграл румянец. Мощный денежный спрос из-за рубежа действительно способствовал оживлению экономики, которое, однако, довольно быстро прекратилось, поскольку основы для долгосрочного устойчивого экономического роста с точки зрения уровня экономической свободы отсутствовали. Как только появились первые признаки азиатского кризиса, деньги начали уходить из страны, резко сокращая спрос на продукцию отечественного производства. Кризис в реальной экономике, начавшийся в четвертом квартале 1997г., продолжался до августа 1998 г. Лишь тогда, когда произошла девальвация рубля, начался более или менее устойчивый экономический рост. Оказалось, что его не надо искусственно поддерживать ни с помощью пиара, ни с помощью «горячих» денег из-за рубежа. Он оказался естественным. В течение двух лет, с сентября 1998г. по сентябрь 2000 г., его темпы были весьма впечатляющими – 12% в годовом измерении. Однако в 2000 г. они стали быстро уменьшаться. Согласно уточненным данным Госкомстата, в четвертом квартале 2000 г. – первом квартале 2001 г. мы оказались в стадии стагнации. Таким образом, получается, что, когда у нас проводилась политика так называемого сильного рубля, промышленное производство падало. И наоборот, когда рубль стал слабым, начался промышленный рост. При этом необходимо отметить, что традиционные выражения «сильный рубль» и «слабый рубль» серьезно искажают суть дела. На самом деле в период действия валютного коридора так называемый сильный рубль поддерживался ежегодными кредитами в размере 15-20 млрд. долл. А в 1998 г. мы заняли 35 млрд. долл. для поддержки этого так называемого сильного рубля. Нелепость выражений «сильный рубль» и «слабый рубль» очевидна. Сильную валюту не надо поддерживать, она держится сама. Тот факт, что валюту поддерживают с помощью кредитных вливаний, недвусмысленно свидетельствует о том, что тогда рубль был слабой валютой. И наоборот, если рубль не поддерживается внешними кредитами, если опасность его резкой девальвации ничтожна, как это наблюдается последние три года, то это свидетельствует о том, что он стал сильной валютой».