Не многие политики в мире имеют возможность измерить цену своего слова буквально — в долларах, фунтах или других денежных единицах. Российский премьер Владимир Путин входит в этот узкий круг. Его вопрос «Где маржа?», обращенный 24 июля к гендиректору стальной группы «Мечел» Игорю Зюзину, за день обвалил акции компании на $5 млрд. Слово премьера продолжает расти в цене: российский фондовый рынок за это время потерял свыше $114 млрд и падает дальше, принося убытки тысячам инвесторов.

Министр финансов Алексей Кудрин вообще затрудняется прогнозировать макроэкономические последствия случившегося, а ЦБ осторожно заявляет, что чистый приток капитала по итогам года составит около $40 млрд — вдвое меньше, чем в прошлом году.

Вчера выяснилось, что беспокойство охватило не только фондовых спекулянтов. Медиамагнат Руперт Мердок через Financial Times заявил, что опасается за судьбу своих российских активов. «Чем мы успешнее, тем больше опасность, что у нас украдут наш бизнес. Лучше продавать сейчас», — уверен он (подробности читайте на этой странице). Еще категоричнее Джордж Сорос: «В России вы инвестируете на свой страх и риск. Я так делал и не намерен повторять».

Перед президентскими выборами власти потратили немало сил на то, чтобы убедить бизнес — как отечественный, так и зарубежный, — что смена руководства страны не повлияет на инвестиционный климат и не разрушит сложившуюся систему отношений. Но теперь очевидно, что такое масштабное передвижение полномочий не могло остаться без последствий.

Первым сигналом, который последовал от обновленной власти, была история с ТНК-ВР. Иностранным инвесторам объяснили, что у них не должно быть иллюзий: любые стратегические решения, касающиеся бизнеса в сфере природных ресурсов, должны согласовываться с Кремлем. Или, точнее, с Белым домом.

Второй сигнал предназначался отечественным магнатам: на примере Зюзина им показали, что в России нельзя просто так владеть активом, который приносит миллиардные доходы. Вместе с этим активом по умолчанию возникают социальные и политические обязательства, содержание которых определяется индивидуально. А неформальные способы коммуникации с властью гораздо важнее, чем следование законам, поэтому приглашение из Белого дома нужно уважать.

В принципе, ничего нового в этих посланиях нет. Проблемы «Мечела» начались ровно через пять лет после открытия дела ЮКОСа, глава которого Михаил Ходорковский также имел неосторожность проявить неуважение к Путину. Тогда инвестиционный климат тоже немало пострадал, но жизнь все равно взяла свое: высокие цены на нефть, быстрый экономический рост, потенциал потребительского спроса и другие факторы, сулящие инвесторам большие заработки в России, заставляют их закрывать глаза на политические риски.

Видимо, и в этот раз сработает та же логика, и к концу года макроэкономические последствия заявления Путина будут не так болезненны, ведь на фоне мирового финансового кризиса инвесторам просто больше некуда податься, поэтому, оправившись от первого шока, они вернутся в Россию.

Власти об этом, конечно, догадываются — иначе чем объяснить их благодушное спокойствие по поводу происходящего на российском фондовом рынке? А потери магнатов и рядовых инвесторов — это их личные проблемы.



Только на этом фоне довольно сложно всерьез воспринимать другие послания власти — те, что касаются развития страны. На днях обществу представили обновленную концепцию долгосрочного развития России, «программу-2020». По плану чиновников, к этому времени она должна превратиться из сырьевой державы в инновационную. Сделать это предполагается главным образом за счет усилий бизнеса, который должен утроить инвестиции в НИОКР и увеличить долю экспорта высокотехнологичной продукции в 7 раз. Откуда возьмется у бизнеса мотивация для такого рывка, в концепции не говорится ни слова. Страх потерять заработанное вряд ли прибавит предпринимателям энтузиазма. А другими способами мотивации наши власти, судя по всему, не владеют.