Недавно на рассмотрение Государственной Думы был вынесен проект нового закона «О банкротстве (несостоятельности)».

Ни для кого не секрет, что именно процедура банкротства является наиболее часто используемым инструментом для передела собственности. «Дыры» в старом законодательстве настолько очевидны, что потребовался новый закон, регламентирующий процедуру объявления хозяйствующего субъекта финансово несостоятельным. Проект этого закона был внесен в конце прошлого года в Госдуму.

Наиболее существенным в данном проекте является то, что в законе отведены самостоятельные главы финансовому оздоровлению, являющемуся теперь частью процедуры банкротства, саморегулируемым организациям арбитражных управляющих, порядку размещения дополнительных акций должника. Доработана и улучшена процедура заключения мирового соглашения, кроме того, детально проработаны остальные процедуры банкротства. Закон подготавливает передел полномочий по надзору за банкротствами. В проекте закона в процесс банкротства введены новые субъекты, ранее к нему не допущенные, – представители учредителей должника, собрания кредиторов, комитета кредиторов. Печально то, что статьи закона о преднамеренном и фиктивном банкротстве претерпели лишь незначительные изменения. По причине того, что на данный момент закон «О банкротстве» фактически является инструментом передела собственности, это становится крупным недостатком законопроекта. Остановимся более подробно на сделанных изменениях.

Финансовое оздоровление

Введение в закон «О банкротстве» самостоятельной главы, посвященной процедуре финансового оздоровления предприятия, является важным новшеством. В ней подробно описаны порядок введения, окончания и прекращения финансового оздоровления.

При действующем законе «О банкротстве» у предприятия, которому оно грозит, нет реальных шансов на разрешение дела в досудебном порядке, тем более – на запуск процедуры финансового оздоровления, поскольку средства на нее должны быть заранее прописаны в бюджете. Для исполнительной власти это уже вторая попытка законодательного закрепления процедуры финансового оздоровления, причем сейчас ее впервые предлагается рассматривать как часть процедуры банкротства.

Соединение в одном законе понятий банкротства и финансового оздоровления в перспективе означает перестройку всей системы государственного управления собственностью.

Финансовое оздоровление может быть введено по ходатайству должника, его учредителей, собственника имущества должника – унитарного предприятия, а также третьего лица. Снабженное планом финансового оздоровления и графиком погашения задолженности, ходатайство рассматривается либо на собрании кредиторов, либо в арбитражном суде. Основным лицом на этом этапе банкротства выступает временный управляющий – либо руководивший наблюдением за предприятием, либо новый, назначенный арбитражным судом. Последнее обстоятельство весьма важно, поскольку интересы временного управляющего, руководившего наблюдением, могут, мягко говоря, быть отличными от интересов предприятия-должника, стремящегося сохранить свой бизнес.

Еще одной страховкой на случай конфликта интересов является предоставление лицами, претендующими на проведение финансового оздоровления, доказательств того, что они выполнят график погашения задолженности, из чего следует вполне резонный вопрос – почему, имея средства, руководители довели предприятие до банкротства.

Финансовое оздоровление в новой редакции закона рассматривается как шанс для предприятия избежать недружественного поглощения со стороны конкурентов. Если в действующем сейчас законе организация практически беспомощна перед внешним кредитором-конкурентом, то с принятием нового закона положение дел может улучшиться. Конечно, гарантий от недобросовестной конкуренции закон «О банкротстве» не дает и дать не может, но он должен по крайней мере не облегчать передел собственности.

Мировое соглашение

Серьезные изменения вносит законопроект в другую процедуру процесса о банкротстве – заключение мирового соглашения.

Во-первых, законопроект предусматривает разные режимы заключения мирового соглашения в зависимости от того, на какой стадии находится дело о несостоятельности предприятия. Если стороны идут на мировую в процессе наблюдения, то решение принимается либо руководителем должника, либо временным управляющим; если на стадии внешнего управления или конкурсного производства – то внешним или конкурсным управляющим соответственно; если на стадии финансового оздоровления – руководителем должника. Во-вторых, даже если между конкурсными кредиторами так и не возникло согласия относительно заключения мирового соглашения, то оно все равно возможно, если желающие мира кредиторы возьмут на себя обязательства должника перед несогласными (и не участвовавшими в голосовании) кредиторами.

В-третьих, в мировом соглашении могут принимать участие третьи лица, в т.ч. и налоговые органы, у которых есть право принимать решения об отсрочке, рассрочке и иных льготах по уплате задолженности.

Еще одним новшеством закона является начисление на непогашенную часть долга процентов с даты утверждения арбитражным судом мирового соглашения. Это означает, что кредиторы, согласившиеся на мировую, могут не опасаться, что соглашение окажется просто не предусмотренным в законе мораторием на выплаты, и по истечении срока предприятие-должник окажется вновь в состоянии банкротства, только уже с изрядно уменьшившейся ввиду инфляции суммой долга.

Саморегулируемые организации управляющих

Интересным нововведением законопроекта является глава о саморегулируемых организациях (СРО) арбитражных управляющих. Потребность в СРО свидетельствует о достаточно развитом и конкурентном рынке данного вида услуг.

Согласно документу СРО арбитражных управляющих призваны разрабатывать стандарты деятельности своих членов и проверять, насколько последние следуют этим стандартам. Кроме того, СРО могут внести страховой депозит вместо предусмотренного данным законопроектом страхования управляющего. В компетенцию СРО предлагается также включить рассмотрение жалоб и обращений третьих лиц. Все это ставит саморегулируемые организации в положение посредников между арбитражными управляющими и органами исполнительной и судебной власти, с одной стороны, и между арбитражными управляющими и предприятиями-должниками – с другой.

Создание саморегулируемой организации арбитражных управляющих позволит продвигать в структурах исполнительной, законодательной и судебной властей выгодные для участников рынка решения (законы, постановления, инструкции, правила и т.д.). Важной задачей СРО станет и изменение негативного восприятия деятельности арбитражных управляющих.

Посреднические функции лягут на СРО арбитражных управляющих тяжким бременем. Как и любые бюрократические структуры, СРО могут превратиться в постоянный источник конфликтов внутри профессионального сообщества, поскольку им нужно будет постоянно доказывать свою полезность этому сообществу. Есть и еще одна серьезная опасность, которую с большей или меньшей эффективностью преодолевают все ныне действующие СРО. Это опасность огосударствления – опасность, что интересы регулирующего органа в определенный момент возобладают над интересами участников рынка, которые призвана защищать организация. А это – очередной источник конфликтов внутри профессионального сообщества.

Процедуры банкротства

Процедуры банкротства детализированы с максимальной тщательностью. Так, в главу о разбирательстве дел о банкротстве в арбитражном суде добавлены многие пункты, в частности, о том, в течение какого времени арбитраж должен возбудить дело о банкротстве (пять дней); в течение какого времени арбитражный суд должен принять меры по обеспечению заявления о признании должника банкротом (не позднее следующего дня после его поступления без извещения сторон); когда и при каких условиях вводится та или иная процедура банкротства; кем, как и на основании каких документов рассматриваются требования заявителя к должнику; что должно содержать определение суда о введении наблюдения . В других главах особо выделяются сроки, в течение которых между должником и кредиторами должен осуществляться документооборот, а также описано, какие бумаги и каким порядком должны рассылаться на каждой стадии процесса банкротства. Опыт применения закона о банкротстве уже позволяет делать такие обобщения. В особый пункт процедурных вопросов хотелось бы выделить процедуру обжалования. По прочтении законопроекта складывается устойчивое мнение, что обжаловать можно все и на любой стадии. Но наиболее важным новшеством выступает изменение первой стадии процесса банкротства.

По действующему закону наблюдение на предприятии-должнике может быть введено «с момента принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом», а по законопроекту – «с момента вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения». Таким образом, решается существенная проблема: сейчас на первой стадии банкротства обжаловать еще нечего (не может же должник обжаловать факт принятия судом заявления), а на второй стадии – подчас уже поздно (наблюдение введено, и процесс банкротства пошел). Теперь же, прежде чем начать процедуру банкротства, суд должен будет произвести некое процессуальное действие (вынести определение), а не просто принять заявление от кредитора. Соответственно, это действие и может быть обжаловано.

Возможность обжаловать действия как в отношении должника, так и в отношении кредиторов сохраняется у субъектов процесса банкротства практически на всех его стадиях. Конечно, здесь законодатели рискуют впасть в другую крайность – процесс может затянуться и стать экономически нецелесообразным. Но былое отсутствие самой возможности обжаловать неправомерные (с точки зрения одной из сторон) действия арбитража – пример вопиющей несправедливости.

Законопроект увеличил критерии финансового неблагополучия: задолженность должна достигнуть 1000 МРОТ вместо 500. Но по сути это ничего не меняет – недружественно настроенные конкуренты так же спокойно могут консолидировать долги на 100 тыс. руб., как и (по ныне действующему закону) на 50 тыс. руб. Остается прежней очередность погашения долгов в конкурсном производстве. Государство по-прежнему стоит в списке кредиторов на четвертом месте, а коммерческие кредиторы – на пятом. При обсуждении законопроекта предлагалось предоставить государству привилегированное право истребования долгов, лишив его права голоса на собраниях кредиторов. Однако решено было положиться на более эффективную работу представителей государственных органов на собрании кредиторов (до сих пор у государства право голоса отсутствовало).

Итог

Последний важный момент – это позиция законопроекта по вопросам преднамеренного и фиктивного банкротства. К сожалению, данная статья закона не претерпела практически никаких изменений, за исключением расширения перечня мер, которые можно принять к руководителю должника. Если действующий закон предусматривает только вариант привлечения руководителя к уголовной ответственности, то обсуждаемый содержит и лишение его права занимать руководящие должности, осуществлять управление предпринимательской деятельностью или управлять делами и имуществом иных лиц. Таким образом, ответственность руководителей, которые провели фиктивное или преднамеренное банкротство своего предприятия, новым законопроектом размывается.

Это новшество в нынешних условиях, когда почти общепризнанно, что закон о банкротстве превратился в инструмент передела собственности, особенно печально, а ведь именно в этом разделе и была необходима процедурная дотошность в определениях и творческая законодательная мысль. По-моему, хотя проект закона и прикрывает наиболее откровенные «дырки», одновременно он дает шанс на поиск новых путей для его несоблюдения.