Обозреватель «Уральского рабочего» оказался единственным представителем, местной прессы на заседании «круглого стола» «Время уральских инноваций», прошедшего на днях в уютной гостинице «Эрмитаж» на берегу Шарташа.

Факт не первостатейный, но примечательный. Он вкупе отражает отношение общества к инновациям и самим инноваторам. Словесно-лозунгового треска о приоритетном для России инновационном пути развития, правда, хватает на всех уровнях науки и власти, но реального продвижения по нему не видно. Процент-полтора присутствия России на мировом инновационном рынке стал не то притчей во языцех, не то бельмом в глазу. Отсутствующую до сих пор национальную инновационную систему не в состоянии заменить, скажем, «Конкурс русских инноваций», итоги которого за прошлый год были подведены недавно в Москве.

Тем не менее надо отдать должное настойчивости коллег из журнала «Эксперт», которые, при содействии Министерства образования и науки РФ, Федерального агентства по атомной энергии, АФК «Система», компании Intel, третий год проводят этот конкурс, и недаром академик Александр Румянцев, глава атомщиков России, назвал достойной уважения исходящую от «четвертой власти» инициативу продвижения инновационных проектов. В самом деле, за три года конкурс собрал более 1300 проектов, каждый из которых был внимательно изучен и оценен экспертами, что тоже дорогого стоит в нашей невнимательной к науке стране. Проекты-победители получают финансовую подпитку в виде премий, грантов. В этом году Гран-при завоевал проект российского физика Мартына Нунупарова «Электроника без батареек». АФК «Система» предоставила разработчикам производственные площади, инвестиции до этапа промышленного производства и начальные оборотные средства для пилотного выпуска продукции (суммарный эквивалент 2,5 миллиона долларов). Но это скорее исключение из еще не созданных правил практически отсутствующего российского инновационного бизнеса.

Кстати, состав участников «круглого стола» «Время уральских инноваций» лишний раз подтвердил это положение. Были инноваторы — не было инвесторов. Первые и рассказывали друг другу о своих проблемах. Инициативу в проведении «круглого стола» опять же проявила редакция журнала «Эксперт». Редактор отдела науки Дан Медовников озабочен сокращающимся количеством проектов из Екатеринбурга, представленных на конкурс. Заведующий кафедрой инновационных технологий УГТУ-УПИ Сергей Кортов попробовал объяснить, почему это происходит. В Уральском федеральном округе тоже пытались провести конкурс инноваций, но он заглох на другой год, поскольку не получил инвестиционного отклика. Так и на конкурсе русских инноваций. Если по его итогам на какое-то частное финансирование могут претендовать 5—10 проектов, то инноватор поневоле начинает сравнивать свои трудозатраты с призрачной возможностью получения инвестиций. Пугает его и уровень раскрытия идеи — поймут ли эксперты, вникнут ли инвесторы. Хотя ясно, что инновационный бизнес основывается на понимании и доверии, но эта атмосфера еще не сформирована ни обществом, ни инноваторами, ни инвесторами. Мешает участию в конкурсе и отсутствие в его экспертном совете уральских специалистов. Главное же предназначение конкурса — связать авторов ноу-хау с потенциальным инвестиционным ресурсом. Тогда его отдача будет более весомой.

Пока же рынок инновационного капитала отсутствует. В его структуре более 70 процентов занимает государственное финансирование. Оно идет на ранние стадии научно-исследовательских работ. А дальше вырисовывается интересная картина. Сергей Кортов проанализировал технологический обмен, в который входят НИР, продажа патентов, патентных моделей и услуг технологического характера. Так вот, в Свердловской области в этой сфере импорт преобладает над экспортом. На экспорт уходят НИОКР, оплаченные в основном государством, на Западе существующая там инновационная система доводит их до технологий, которые совсем за другие деньги возвращаются в Россию. Свердловский инструментальный завод покупает автоматизированную линию «Феррари», ВСМПО — технологию по обработке титанового листа, НТМК — печь-ковш. Из страны откачивается интеллектуальный потенциал, а отечественные инновации в родную промышленность не идут, потому что рынок спроса и предложений не сформирован.

Примеров тому приводилось немало. Лаборатория Института теплофизики УрО РАН, которой руководит Юрий Майданик, 12 последних лет работает на западные страны, поскольку ее инновационные продукты не востребованы в России. Когда Майданик пришел в институт, ему было 33 года, и средний возраст коллектива был таков же. Сейчас ученому 58 лет, и на четверть века постарел коллектив. Притока молодых в науку нет. Кому передавать знания, опыт? Заведующий кафедрой радиофака УГТУ-УПИ Алексей Калмыков сетует, что молодежь-то готова к инновациям, но ее к участию в них не приглашают. Между тем на радиофак только за последний месяц приезжали представители трех американских фирм, готовых напрямую финансировать студенческое научное движение для отбора талантливых в свои лаборатории. Начинают понимать необходимость привлечения молодых сил и руководители некоторых наших предприятий. НПО автоматики недавно заключило договор с радиофаком на подготовку специалистов, выделило деньги. Но это пока лишь эпизод. Стройной же пирамиды подготовки инновационных кадров, способных к освоению новых технологий, на Урале и в стране не создано.

Не оправдываются надежды на малый наукоемкий бизнес, хотя возможности его велики. В закрытом атомграде Трехгорном, что в Челябинской области, создали около трех десятков малых предприятий с двумя тысячами рабочих мест. Они производят высокотехнологичную продукцию и на 80 процентов обеспечивают бюджет города. Дает на Урале первые ростки программа «Старт», внедряемая российским Фондом содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Десяток-полтора проектов получили государственное финансирование в размере 25 тысяч долларов. А потом созданное на эти средства малое предприятие должно найти соинвестора. А где, как? Венчурный капитал до Урала еще не дошел, списка потенциальных инвесторов на блюдечке никто не преподнесет, и куда бежать инноватору, в какую дверь стучаться, мало кто знает.

Кандидат наук из Краснодара Олег Кузьмин со товарищи по НТЦ «Фирн» в 2001 году на международной выставке в Мюнхене произвели фурор своим микролазером видимого инфракрасного диапазона. Для рынка он был в диковинку, никому в мире не удалось создать микролазер с такими параметрами, с таким качеством излучения. Область применения — самая широкая: медицина, полиграфия, борьба с терроризмом. Именно лазерный луч помог сотрудникам ФСБ обнаружить минные растяжки в темноте захваченного террористами здания на Дубровке. В прошлом году на выставке в Мюнхене у Кузьмина уже спрашивали: где можно купить ваш чудо-микролазер? Что мог ответить Олег Викторович? Нигде. Нашелся, правда, инвестор и даже началось строительство лабораторно-производственного корпуса, но вскоре было заморожено. Инвестор скис. А потенциальная потребность в микролазерах — до 50 тысяч штук в год. Собирают же пока «на коленке» 30—50 штук.

Из дискуссии за «круглым столом» следуют и выводы. Создание национальной инновационной системы, подготовка кадров, способных работать с новыми технологиями, закрепление системы стандартов, стимулирующей технологическое развитие промышленности, — эти три проекта должны обрести государственный статус, согласованы друг с другом и реализованы примерно в одни и те же сроки. Без государственного вмешательства сделать это будет чрезвычайно трудно, а ждать, когда российская промышленность стихийно перейдет на инновационный путь развития, придется слишком долго.