Индекс потребительских настроений (ИПН) является синтетическим показателем, рассчитываемым по стобалльной системе на основе ответов граждан на пять вопросов о текущем и о предполагаемом будущем материальном положении семьи, об ожидаемом развитии экономики страны и об оценке условий для крупных покупок. Эта методика, разработанная в США более полувека назад, с 1993 года применяется и в России – в настоящее время в рамках совместного проекта фонда ИПН, Центра развития и ВЦИОМ, пишет сегодня газета «Новые известия». В январе ИПН достиг отметки 90,9, что было абсолютным рекордом за все восемь лет измерений. В марте он снизился до 86,5, что само по себе, конечно, не является катастрофой и, во всяком случае, превышает (на целых 9 пунктов) высшую отметку, достигавшуюся до финансового кризиса 1998 года. Однако не следует забывать, что в принятой системе расчетов за нулевую отметку принят ИПН, равный 100, так что даже январский, рекордный показатель остается в зоне отрицательных значений: недовольных экономическим развитием и своим материальным положением больше, чем довольных. Что же вызвало нынешний перелом в настроениях? По мнению социологов фонда ИПН, действуют те же факторы, которые определяли в течение двух с лишним лет до этого подъем индекса, только теперь они развернулись в противоположном направлении. Так, важнейшей причиной социальной удовлетворенности в 1999 – 2000 годах была выплата долгов по зарплате, но к 1 марта 2001 года по сравнению с 1 февраля задолженность опять выросла. В 2000 году быстро росли реальные доходы населения, но в январе 2001 года они упали, а последующий рост в феврале оказался довольно скромным и не компенсировал январское падение. Сегодня можно говорить о стагнации реальных доходов, в лучшем случае – о росте, резко замедлившемся по сравнению с прошлым годом. В 2000 году заметно уменьшилась безработица – ныне эта тенденция приостановилась. Если в декабре численность безработных по отношению к соответствующему периоду прошлого года составляла 78,1 %, то в феврале – уже 79,9 %. Эти данные, прежде всего, наиболее убедительно свидетельствуют о прекращении роста производства, но кроме того вскрывают самую сильнодействующую причину социальной неудовлетворенности. Ведь появление в семье еще одного работника вместо безработного повышает ее благосостояние куда сильнее, чем постепенный рост заработка, и, напротив, потеря работы одним из членов семьи воспринимается чрезвычайно болезненно. Индекс ожидания безработицы по итогам мартовского опроса заметно возрос по сравнению с январем.