Ни для кого не является секретом тот факт, что стремительное возрождение промышленности Среднего Урала вызвано не столько локальными экономическими успехами Свердловской области, сколько корректировкой политического курса страны, произошедшей в последнее время.


В свою очередь, экономический рост в Свердловской области значительно меняет течение всей региональной политики. В конечном итоге уральская промышленность всегда играла значительную политическую роль. В то же время качество ее политического влияния за последнее время значительно изменилось. В доперестроечный период промышленность Свердловской области, будучи одним из лидеров советского машиностроения, впрочем, как промышленность всего СССР, была жестко интегрирована в единую систему советской плановой экономики. Это предполагало также интегрированность в политическую систему, что на деле означало прямую подчиненность уральских промышленников не только и не столько региональным, республиканским и союзным структурам экономического управления страной, сколько партийно-политическим органам власти различного уровня. Естественно, что все предприятия Среднего Урала, как и всего СССР, имели лишь одного реального хозяина — партийно-бюрократический аппарат. В начале 90-х годов ситуация для российской промышленности кардинально изменилась. Экономическая и политическая свобода, отказ от плановой экономики, капиталистические отношения и появление реальной конкуренции — все это, казалось бы, должно было способствовать ускоренному росту промышленного потенциала страны. Однако с приходом к власти Бориса Ельцина экономический кризис лишь углубился. Поспешные, половинчатые решения «младореформаторов» поставили отечественную промышленность на грань вымирания. Экономический хаос в стране усиливался из-за политической неразберихи в Кремле. Эта ситуация была характерна как для всей России, так и для Свердловской области с ее промышленным потенциалом.


Областной протекционизм




Естественно, общий кризис российской промышленности не мог не отразиться и на взаимоотношениях центра с регионами. После того, как рухнула единая властная вертикаль, страна начала дрейфовать к полной политической, а затем и экономической дезорганизованности, что еще более ударило по ослабевшей отечественной промышленности. Разрушение единого экономического и политического пространства раскололо страну на множество полуавтаркичных региональных образований, более или менее успешно боровшихся с общей неразберихой. Ко второй половине 90-х годов Свердловская область фактически стала выступать как полунезависимое территориальное образование со специфическими взаимоотношениями политической и экономической элиты. Эдуард Россель с самого начала своей губернаторской карьеры взял курс на политико-экономическое обособление области от Москвы. Апофеозом его планов стало создание пресловутой Уральской республики, призванной защитить уральскую промышленность от экономического хаоса и двойных стандартов кремлевского руководства. Сам же «защитник» получал «всего лишь» статус, сравнимый со статусом президента национальной республики в составе РФ, и, конечно, соответствующие полномочия. Однако, как известно, амбициозные планы свердловского губернатора неожиданно натолкнулись на жесточайшее сопротивление центра, в результате чего после победы на первых губернаторских выборах несостоявшийся уральский президент вынужден был занять более сдержанную позицию. Тем не менее, курс Росселя на обособление экономики Свердловской области от РФ был поддержан практически всеми областными промышленниками. Для них протекционизм Росселя стал единственной возможностью выживания в хаосе российской экономики. Делая ставку на Эдуарда Росселя, лидеры уральской промышленности получали столь необходимую им стабильность в формируемой губернатором автаркии сначала в масштабе области, а затем и в Уральской экономической ассоциации. Поэтому итоги губернаторских выборов 1999 г. можно считать совместной победой губернатора Росселя и возрождающейся областной промышленности.


Новые приоритеты




С приходом к власти Путина ситуация вновь стала меняться. Во-первых, новое руководство сразу взяло курс на создание в стране единого экономического пространства, что ударило по идее региональной автаркии. При этом российские губернаторы перестали быть полновластными хозяевами в экономике своих регионов не столько из-за «происков Кремля», сколько из-за явного возрождения отечественной промышленности. Элементарные законы рыночной экономики толкнули отечественную, в том числе и уральскую, промышленность к межрегиональной интеграции и укрупнению. Складывание всероссийского рынка стало необратимым явлением и вывело на поле российской экономики новых игроков — промышленно-финансовые группы, контролирующие целые отрасли промышленных предприятий и распространяющие свое влияние на многие российские регионы. Естественно, губернаторы, потерявшие право монопольного распоряжения экономикой даже в рамках собственных регионов, оказались полностью безоружными перед межрегиональными, а тем более транснациональными финансово-промышленными объединениями. С началом нового этапа российских преобразований во главу угла были поставлены глобально-экономические, а не локально-политические, местечковые интересы. В связи с этим российская промышленность вышла на новый этап своего развития, на путь финансовой и политической независимости от региональных политических элит.


Реванш промышленников




Говоря о ситуации в российской промышленности в целом, мы, естественно, не можем не отметить ту метаморфозу, которую претерпели реальные взаимоотношения промышленной и политической элиты Среднего Урала. Пожалуй, наиболее типичным примером является гордость уральской промышленности Уралмаш. Естественно, его влияние на экономику Свердловской области за последнее время нисколько не уменьшилось. Скорее, наоборот, резко уменьшилось влияние на него самой Свердловской области. В самом деле, ОАО «Уральский завод тяжелого машиностроения» (Уралмаш) входит в группу «Уралмаш-Ижора», а, точнее, в принадлежащую Кахе Бендукидзе компанию «Объединенные машиностроительные заводы». Соответственно, влияние Москвы на завод ОМЗ и лично Бендукидзе оказывается значительно большим, чем самые энергичные усилия областной администрации. Впрочем, губернатор Россель вполне реально оценил изменившийся статус Уралмаша, и его переговоры с Бендукидзе теперь более напоминают беседу двух деловых партнеров, чем «большого начальника» и заводского руководителя, как в прежние времена. Реальным доказательством потери влияния области на местную промышленность стала ситуация с покупкой Бендукидзе Ирбитского мотоциклетного завода. Губернатор фактически не смог воспрепятствовать ни покупке предприятия, ни его радикальному реформированию, ограничившись несколькими озабоченными высказываниями. Более того, тот факт, что Каха Бендукидзе стал членом «Совета промышленных предприятий» при Президенте России, ясно показывает изменение во взаимоотношениях региональной власти и лидеров поднимающейся российской экономики. Последняя не нуждается более в региональном протекторате и выходит на новый, федеральный уровень. Это, кстати, хорошо понимает и новая кремлевская администрация.


Mеталлургические гиганты




Одним их тех, на чью поддержку мог рассчитывать Россель на предыдущих губернаторских выборах, был Андрей Козицын — тогда генеральный директор АО «Уралэлектромедь». Под успешным руководством Козицына Уралэлектромедь не только преодолела экономический спад, но и стала одним из главных плательщиков в областной бюджет (см. предыдущий номер «VIP-консультанта»). Естественно, на первоначальном этапе сотрудничество с областной властью было жизненно необходимым для Козицына, так что его поддержка Эдуарда Росселя на выборах 1999 г. — явление вполне закономерное. Однако практически сразу после переизбрания Росселя дела Козицына резко пошли в гору. В октябре 1999 г. был создан медный холдинг УГМК, в который к настоящему моменту входят около 16 предприятий.


Стремительное создание «медной империи» Козицына, расположенной на территории пяти субъектов Федерации, в корне меняет суть его взаимоотношений со свердловским губернатором. Если до 1999 г. можно было говорить о взаимозависимости Козицына и Росселя, то в настоящий момент зависимость эта приобрела объективно односторонний характер и явно не в пользу областного руководства. Причем, если полномочия Росселя, впрочем, как и любого губернатора, ограничены территориально и к тому же значительно сузились с началом федеральных реформ президента Путина, то империя Козицына продолжает расширяться, стремясь к контролю над прочими секторами металлургии.


Другим примером колоссальных перемен в областной промышленности является создание осенью 2000 г. алюминиевого «СУАЛ-холдинга» во главе с Виктором Вексельбергом. Управляя шестнадцатью предприятиями в семи регионах России, холдинг контролирует шесть предприятий на территории Свердловской области и, соответственно, так же, как и УГМК, выпадает из-под заботливой опеки областных властей. Более того, контролируя около 20% рынка российского алюминия, «СУАЛ-холдинг» вышел на федеральный экономический уровень. Любопытно, что именно с личностью Виктора Вексельберга областное руководство связывает свои надежды на разработку областных месторождений нефти, для чего требуются мощные финансовые вливания извне, непосильные для областного бюджета.


Областная металлургия — надежда и опора экономики Среднего Урала — все более эмансипируется и дистанцируется от областного Белого дома. Помимо УГМК и «СУАЛ-холдинга» в области все заметнее присутствие финансово-промышленной группы МАИР, владеющей Синарским трубным и Верхне-Синячихинским металлургическим заводом. НТМК, трепетно лелеемый областью в связи с ожидаемым строительством «Стана-5000», также вряд ли принесет особые политические дивиденды губернатору. Исторический опыт показывает, что как только предприятие начинает работать на полную мощь и экономически процветать, об опеке области забывают и начинается штурм федеральных высот. И в этом нет никакой черной неблагодарности, один рыночный прагматизм и не более. К тому же не стоит забывать, что реальные владельцы наиболее перспективных уральских предприятий находятся за пределами Свердловской области. Так, например, Козицын и Носов являются всего лишь топ-менеджерами, а не владельцами контрольных пакетов, в связи с чем не приходится взывать даже к пресловутому «уральскому патриотизму».


Заложник экономического роста




Для областного руководства складывается парадоксальная ситуация: экономический рост в Свердловской области, который ставится в заслугу Эдуарду Росселю, способствует в конечном итоге отторжению уральских промышленников от свердловского губернатора. Обретя прочную базу в области, уральская промышленность вступила на путь активной интеграции в более крупные экономические структуры, фактически получив политическую независимость от Свердловского губернатора. Реальными факторами, влияющими на развитие предприятий Урала, стали теперь решения Кремля и общемировые тенденции развития глобальной экономики. По большому счету уральским промышленникам безразличны результаты следующих губернаторских выборов в Свердловской области, так как это уже не может оказать решающего воздействия на их работу. От губернатора теперь требуется лишь одно — не вмешиваться в их деятельность.


Новая экономическая политика Федерации выводит уральские предприятия из областного подчинения. Так, создание весной 2000 г. «Росспиртпрома» фактически стало попыткой возрождения государственной алкогольной монополии. Сейчас рано судить о ее результатах, совершенно ясно лишь то, что спиртопроизводящие предприятия области переподчинены Москве за счет передачи в Центр всех государственных пакетов акций.


Таким образом, вполне вероятно, что на следующих губернаторских выборах Эдуард Россель может не получить ожидаемой поддержки со стороны промышленников области, во всяком случае со стороны тех, кто уже достиг высот экономического развития. Любопытно при этом то, что торговый капитал таких крупных городов, как Екатеринбург, наоборот, до сих пор нуждается в серьезной поддержке со стороны муниципалитетов и успешно ими контролируется. Так, Аркадий Чернецкий, несомненно, обладает большим влиянием на городской капитал, чем Эдуард Россель на областной, хотя, казалось бы, величины этих капиталов несоизмеримы. В результате следующие губернаторские выборы могут привести к радикальной смене политических элит Среднего Урала, и причиной этого, скорее всего, станет не новый пик региональной политизации, а, скорее, наоборот — полная деполитизация (в региональном масштабе) наиболее значимых секторов экономики Свердловской области.