Кроме промышленных предприятий решением экологических проблем сегодня никто не занимается

Кому это нужно?

Почти народная примета: если на носу выборы, то непременно жди очередной волны повышенного интереса к «экологическому вопросу». Объект пристального внимания неизменен. Как правило, больше всех достается заведомо сложной в экологическом плане цветной металлургии. В нашей области особенно достается Среднеуральскому медеплавильному заводу, который по мере приближения очередных выборов становится главной мишенью для всякого рода критических выпадов. Однако если отбросить всю популистскую шумиху вокруг экологии, то вывод напрашивается только один. И он, к сожалению, для экологов и политиков всех мастей неутешителен. Активную и реальную борьбу за чистоту окружающей среды сегодня ведут только сами промышленные предприятия. Власти же и общество в лице различных природоохранных организаций от решения этой проблемы обычно самоустраняются, предпочитая конкретным мероприятиям словесную эквилибристику.

Посмотрим мониторинг

Возьмем, например, систему экологического мониторинга. Кто сегодня владеет реальной информацией о состоянии воздушного бассейна Первоуральско-Ревдинского промышленного узла? Ответ на этот вопрос прост — СУМЗ. Почему? Потому что еще задолго до принятия областного закона «Об экологическом мониторинге» в Ревде уже действовал стационарный наблюдательный пост, на котором собиралась информация о состоянии атмосферного воздуха. На сегодня в распоряжении природоохранной службы СУМЗа таких постов сразу три, причем информацию с каждого из них заводские специалисты могут получать в режиме реального времени по электронной связи. Плюс к этому на заводе действует и передвижная лаборатория. Справедливости ради отметим, что в Ревде наблюдение за состоянием окружающей среды ведет еще и Центр санэпид-надзора. Но, в отличие от СУМЗа, здесь не имеют возможности получать информацию в режиме реального времени.

Примерно такая же ситуация и в Первоуральске. Да, здесь действуют наблюдательные посты Уралгидромета, зато нет лаборатории, поэтому все данные обрабатываются в Екатеринбурге.

Таким образом, получается, что только на СУМЗе могут эффективно контролировать состояние воздушного бассейна в реальном времени. При этом сведения открыты и в любой момент представители природоохранных структур и власти могут получить эту информацию. Однако самое главное заключается в том, что на основе этих данных на заводе управляют производственным процессом. Иными словами, если в жилых кварталах Ревды и Первоуральска повышается концентрация вредных веществ, на СУМЗе резко снижают объемы производства, а соответственно и выбросов. Например, если ветер дует в сторону Первоуральска, то на СУМЗе работает всего один конвертер вместо обычных трех. При этом максимально задействуются все технологические системы сернокислотного цеха, которые утилизирует отходящие конвертерные газы.

Поговорим о затратах и финансах

«По Данным Ревдинского районного комитета по охране природы, за 2002 год крупные промышленные предприятия города на реализацию природоохранных мероприятий израсходовали 36,3 млн, рублей. Доля СУМЗа в этой сумме составила более 70%. Примерно такое же соотношение сохранилось и по итогам прошлого года.

Все логично. В силу технологических и территориальных особенностей представляя большую, чем другие предприятия, опасность для окружающей среды, СУМЗ и средств вкладывает на порядок больше других, чтобы свести эту опасность к минимуму. Во всем мире это называется цивилизованным, социально-ответственным и действенным подходом. Гораздо более действенным, нежели пустые обвинения.

Последний пример такого ответственного подхода — закрытие на СУМЗе отражательной печи — основного источника выбросов в атмосферу сернистых газов. Отныне использоваться она будет только в исключительных ситуациях — как резервный плавильный агрегат на время ремонта основной печи Ванюкова. Но даже в этом случае специально установленная пылевая камера позволит сократить выбросы пыли на целых 30%. Кстати, остающаяся на предприятии «за главного» современная печь Ванюкова обеспечивает гораздо больший процент утилизации вредных веществ. До конца 2004 года после завершения модернизации и капитального ремонта электрофильтров уровень очистки всех отходящих конвертерных газов от пыли достигнет 90 — 95%. Так что следующий, 2005 год жители Первоуральска и Ревды встретят с чистым воздухом. Только выбросы диоксида серы и других загрязняющих веществ от плавильных агрегатов к этому моменту сократятся в 2 раза. А в 2005—2007 годах строительство новой системы очистки газов печи Ванюкова и реконструкция сернокислотной системы и вовсе повысят эффективность очистки до 99,5%.

Ну а какова ситуация в городских и районных экологических службах? По информации из того же комитета по охране природы, сегодня в этом ведомстве сложилась довольно напряженная финансовая ситуация. Вот, например, всего лишь один случай. В 2002 году областной бюджет обещал перечислить местным ревдинским экологам 15 миллионов рублей. Однако перечислено было лишь 6 миллионов, причем около полутоpa миллионов из них были перечислены на бумаге.

— Решили было ревдинские экологи обустроить родники в нашем районе, — рассказывает специалист комитета по экологии М. Натфуллина. — Однако для реализации этой задумки пришлось искать благотворителей и энтузиастов. Потому что аванс за эту работу комитет может выдать лишь в размере 20% от стоимости планируемых работ. Да еще и неизвестно, найдутся ли остальные 80%.

То есть фактически комитет по': охране природы не имеет реальных рычагов воздействия на ситуацию — областной бюджет на это ему денег не дает. Меж тем платежи за загрязнение окружающей среды промышленные предприятия — тот же СУМЗ, например, — вносят регулярно. По словам начальника Управления промышленной и экологической безопасности УГМК Григория Рудого, «если в 2001 году мы отчисляли в целом по холдингу на экологические платежи порядка 70 миллионов рублей ежегодно, то сегодня эта цифра составляет порядка 280 миллионов».

Раньше к тому же было проще и понятнее. По закону предприятия могли рассчитывать, что до 70% уплаченных сумм вернутся им из бюджета и будут использованы на природоохранные мероприятия. Это позволяло заранее спланировать экологические программы, как следует рассчитать бюджеты. С 2001 года льготу на возврат средств отменили. В итоге получилась известная ситуация, когда «ни вашим, ни нашим».

Средства уходят, что называется, в никуда — эффективных рычагов для их перераспределения, как показал опыт, у областных властей нет. Предприятия же вынуждены помимо перечисления экологических платежей расходовать на проведение природоохранных мероприятий свою чистую прибыль. Характерно, что инвестиционную льготу по налогу на прибыль государство тоже «предусмотрительно» отменило. И не дай Бог, если этой прибыли по итогам года у предприятий окажется чуть меньше, чем в предыдущий период. Областные власти тут же начнут проявлять повышенное беспокойство, мол, куда это она подевалась, может, работают неэффективно? Меж тем известно, что, например, даже в благополучных США и Швеции суммарные затраты промышленных предприятий на экологию достигают 35% стоимости их основных производственных фондов. А у нас эти фонды к тому же еще нужно обновлять и обновлять. И это тоже стоит немалых денег. Вот и выходит, что промышленники оказываются в ответе за все: и за зарплату, и за реконструкцию, и за эффективность производства, и за экологию. Власти же вроде как и ни при чем. Они в основном научились только спрашивать.

Но ладно бы хроническое отсутствие в областном бюджете средств на природоохранные мероприятия было единственной проблемой. Чужой бюджет — он, как говорится, потемки. Самое смешное, что даже те жалкие крохи, которые все же выделяются властями на эти цели, парадоксальным образом не находят себе применения. Например, не так давно была утверждена областная целевая программа по медицинской реабилитации населения Первоуральско-Ревдинского промышленного узла. На одном из прошлогодних заседаний Ревдинской районной Думы специалисты комитета ПО; охране природы озвучили следующую информацию: в 2002 году на эти цели Ревдинскому району было выделено 100 тысяч рублей. Однако они так и остались невостребованными. В прошлом году Ревде было выделено уже 800 тысяч рублей, и... комитет по охране природы до сих пор не получил ни одной заявки от заинтересованных организаций. В результате выделенные средства не осваиваются, мероприятия по медицинской реабилитации населения не проводятся.

Какую же картину мы наблюдаем? Промышленники на примере того же СУМЗа владеют полной информацией о состоянии окружающей среды в регионе, проводят львиную долю экологически ориентированных мероприятий. В то же самое время есть факты вопиющего бездействия или бессилия всевозможных «природоохранителей». Так почему только предприятия обязаны заботиться о чистоте нашего воздуха? Да еще и делать это в боевых условиях, под неустанным огнем критики? Они уже не просят от властей какой-либо поддержки. Так, может, стоит им хотя бы не мешать?