В одной из ключевых статей слово «fiscal» оказалось переведено на русский язык как «финансовый». Официальный перевод, сделанный специалистами МИД с такой неточностью, может иметь серьезные последствия. Сенсаций на вчерашнем заседании бюджетного комитета Госдумы не ожидалось. Заключение комитета на законопроект «О ратификации Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности», как и предполагалось, вынесено положительное. Ясно, что Госдума ратифицирует Конвенцию, чтобы Россию не упрекали в плохой борьбе с преступными доходами. Однако над текстом, видимо, еще придется поработать. В ходе обсуждения документа выяснились удивительные подробности. Член бюджетного комитета Алексей Михайлов заявил о неточном переводе с английского на русский язык пункта «d» части 1 статьи 18 (кстати, пункты в русском тексте почему-то обозначены буквами английского алфавита). Данная статья содержит перечень оснований отказа от сотрудничества сторон. (В соответствии с принципами Конвенции стороны «в максимально возможной степени сотрудничают друг с другом в проведении расследований и судопроизводства в целях конфискации орудий и доходов»). Таким образом, в статье 18 указаны случаи, когда сторона может отказаться от выдачи преступных доходов. В качестве одного из оснований отказа указано следующее: «...преступление, в связи с которым сделан запрос, является политическим или финансовым преступлением». Однако заглянувший в оригинал депутат Михайлов обнаружил, что там речь идет не о финансовом, а о фискальном, налоговом преступлении. Даже слабо знакомый с английским языком человек понимает различие этих слов. А слегка знакомый с экономикой поймет: неточность перевода – принципиальная. Она по существу расширяет круг преступлений, не подпадающих под действие Конвенции. В комментарии «Известиям» Алексей Михайлов пояснил, что если распространять пункт «d» на все финансовые преступления, то не подлежат репатриации, например, доходы финансовых компаний, строивших в России финансовые пирамиды и обманувших вкладчиков. Налоговые преступления наносят ущерб государству, финансовые могут причинять ущерб самому широкому кругу граждан, пояснил депутат. В законодательстве ряда развитых стран предусмотрена не уголовная, а административная ответственность за налоговые преступления (штрафы). Отвечая на вопрос о том, кто переводил Конвенцию с английского, депутат подчеркнул, что это официальный перевод, сделанный в Министерстве иностранных дел РФ. Именно в это ведомство Алексей Михайлов направит свой запрос в связи с найденной лингвистической ошибкой. Он намерен сделать это до вынесения Конвенции на ратификацию Госдумы. Трудно вообразить, что специалисты МИД испытывают сложности с английским. Трудно представить, что они недооценили значение переводимого международного документа. Достаточно сказать, что вносил его в Госдуму президент страны. Очевидно, если и придется ставить «неуд» за перевод Конвенции, то не только мидовцам, но и другим причастным ведомствам.