На праздничной неделе правительство приняло решение о реструктуризации задолженности и создании на базе АО «Пермские моторы» Пермского федерального центра моторостроения. Мыслями о перспективах отечественного моторостроения с «Известиями» поделился вице-президент по международным операциям компании «Пратт энд Уитни Канада», отвечающий в том числе и за Россию, Джозеф Таркетти.

– Верно ли утверждение, что компания, которая производит двигатели, начинает получать прибыль через 10-15 лет?

– Наши проекты носят долгосрочный характер. Как правило, 3 года уходит на разработку двигателя, включая его сертификацию и доведение до готовности для поставки заказчику. Все расходы по проекту мы финансируем сами и берем на себя все риски. Чтобы выйти хотя бы на точку безубыточности, то есть «в ноль», требуется значительное время – примерно 10 лет. Успешность программы определяют три параметра: цена, количество и себестоимость двигателя. Если правильно установлена цена, то проект может окупиться и после продажи всего одного двигателя. На практике, конечно, так не получается. Конечно, мы стремимся продавать двигатели по наибольшей цене, чтобы окупить себестоимость и получить прибыль. Однако здесь нет никаких заданных параметров, которые по плану четко осуществляются. Если мы разрабатываем двигатель небольшой мощности, то затраты при этом составляют от $100 до 200 млн.

– Возможен ли в условиях такой жесткой конкуренции выход на мировой рынок российских производителей?

– Я думаю, у российских производителей существуют прекрасные возможности выхода на мировые рынки. И мы твердо в это верим. Одно из доказательств этого утверждения – тот факт, что мы создали филиал в Санкт-Петербурге, который называется «Пратт энд Уитни-Рус». Это компания, которая сейчас включилась в процесс разработки и фактически является продолжением нашего собственного инженерно-конструкторского бюро в деле проектирования, разработки и отработки определенных систем и агрегатов двигателей. В Санкт-Петербурге в настоящее время работают 62 российских сотрудника. Все сотрудники этой компании являются российскими гражданами, включая руководство. Таким образом, мы считаем, что в России имеется значительное количество талантов, которые позволят России выйти на уровень других производителей и успешно конкурировать на рынке. Если бы это было не так, то мы бы и не присутствовали здесь.

– Российские разработки, таким образом, вполне конкурентоспособны на мировом рынке. Смогут ли в перспективе изделия российских предприятий выдерживать конкуренцию с мировыми производителями?

– Я думаю, что они смогут конкурировать с любыми компаниями, с которыми они захотят конкурировать. Я хочу подчеркнуть: российские фирмы должны еще понять и осознать, что финансирование разработок по проектированию, отработке двигателей или техники не кончается в тот момент, когда двигатель, например, поставляется производителю самолета или вертолета. Этого мало, надо продолжать инвестировать дальше для того, чтобы обеспечить поддержку его в эксплуатации. И это обязательное условие. Таким образом, если не возникнут объединения конструкторских бюро с производством, то, наверное, будет очень сложно выставлять свои изделия на рынок и предлагать их заказчикам с учетом того, что совершенно необходимо обеспечивать в дальнейшем поддержку изделия в эксплуатации.

– Почему из крупных компаний – таких, как «Дженерал Электрик», «Роллс-Ройс», «Ханиуэлл», – лишь «Пратт энд Уитни» активно работает в России?

– Я с 1989 года приезжаю в Россию. И мы всегда считали, что Россия с ее талантами, с ее способностью производить как двигатели, так и самолеты не такая страна, куда можно просто прийти и продавать свои двигатели и рассматривать ее лишь как рынок сбыта. В то же время здесь имеются уникальные возможности для нас, если учитывать, каким образом в России осуществлялось или, если сказать правильно, не осуществлялось производство двигателей малой тяги. Существует определенный пробел в области малых двигателей. И мы почувствовали, что этот пробел мы бы могли помочь заполнить. И хотели заполнить его следующим образом. Мы должны сделать двигатель, адаптированный к российским условиям. Поясню. Скажем, в Америке вертолеты стоят под навесом, в ангарах, а в России под открытым небом. Чтобы адаптировать двигатели к российским условиям, мы должны сотрудничать с местной промышленностью, как бы став ее частью. А в дальнейшем мы могли бы совместно с Россией создавать двигатели не только для российских рынков, но также для рынков во всем мире. Наша стратегия рассчитана на долговременную перспективу, и ее совершенно четко поддерживает корпорация «Юнайтед Текнолоджиз», частью которой мы являемся. Мы испытываем оптимизм по поводу России.

– О каких проектах конкретно идет речь?

– Сейчас у нас имеются три программы в стадии разработки. Это агрегаты для двигателя, который установлен на самолете Ил-114-100. Этот самолет уже сертифицирован. У нас также есть программа в Казани. Это легкий многоцелевой вертолет Ансат. Он оснащен двумя двигателями PW207K. Этот вертолет сейчас находится в стадии летных испытаний. Здесь используется один из вариантов нашего турбовального двигателя. Двигатели для самолета Ильюшина, а также для вертолета Ансат уже были разработаны до того, как эти проекты возникли «на экранах наших радаров». Наша задача – «локализовать» эти двигатели здесь. Локализовать так, чтобы использовать здесь российские агрегаты и российскую промышленность, осуществлять поставки из России для производства этих двигателей. А вот двигатель для вертолета Ми-38 разрабатывается именно под этот проект. И конкретные уникальные агрегаты, которые разработаны для этого двигателя, были спроектированы здесь в КБ «Миля». В дальнейшем, я думаю, у нас будет больше крупных проектов. Но мы работаем, прежде всего, исходя из условий и потребностей рынка.