Сегодня Эдуард Россель рискует получичить несколько по-матерински тёплых слов в ответ на предложение о ликвидации Уральского института охраны материнства и младенчества (ОММ) в центре Екатеринбурга и ...сооружении на его месте развлекательного комплекса.
Напомню: озвучил губернатор идею на пресс-конференции в минувшую пятницу. Чем поверг в шок широкую общественность, но прежде всего — специалистов этого уникального медицинского учреждения, которое долгие десятилетия является одной из визитных карточек уральской столицы. Возмущённые врачи, учёные — светила акушерства и педиатрии, средний и младший медицинский персонал — пришли в ужас, от которого не могут оправиться, и вот сегодня, ожидается, Э. Россель лично наведается в институт, чтобы с медиками объясниться.

И хотя губернатор наш обычно за словом в карман не лезет, тут, думается, положение его незавидное.

Как объяснить сотрудникам ОММ, что 5 миллионов долларов на реконструкцию института потрачены, по сути, зря — о чём, собственно, поведал прессе губернатор? Отчего планы возведения второй очереди ОММ изменились настолько кардинально, что теперь весь институт вообще грозятся вынести чуть ли не за околицу Екатеринбурга — пожалуй, в самый дальний от всех доступных основной массе населения транспортных узлов (ж.-д., авто- и аэровокзалов) угол: в район Широкой Речки?

Не следовало ли губернатору, прежде чем принимать подобное решение, как минимум посоветоваться с заинтересованными сторонами? Я имею в виду — с медиками; с нынешними и будущими мамами и папами из Екатеринбурга и области; общественностью региона в целом; мэрией Екатеринбурга. Пока учтены интересы лишь одной из финансово-промышленных групп, которой захотелось получить землю в центре Екатеринбурга на строительство очередного торгово-развлекательного центра.

Спору нет, со «старыми стенами» у ОММ связано много проблем. Но проект переселения мамаш и младенцев в лес число проблем института лишь удесятеряет. Далеко не каждый сотрудник, особенно из числа пожилых, согласится теперь тратить несколько часов в день на дорогу «дом—работа-дом». А значит, институт потеряет наиболее опытные кадры. Да и для многих пациенток добраться до неведомой окраины окажется делом неподъемным (речь-то идет о женщинах в положении да с осложнениями...).

Предложенный «проект» передислокации института сомнителен, на мой взгляд, даже по той причине, что лесной массив, куда предполагается перевести ОММ, в сознании свердловчан-екатеринбуржцев воспринимается чаще как место, близкое к погосту.

Подобное наплевательское отношение власти к данному медицинскому центру тем более вопиюще, если вспомнить, что Свердловская область уже прогремела с трагедиями в родильных домах. Полтора года назад в Краснотурьинске погибли шестеро новорождённых — судебный процесс по этому факту продолжается. В начале этого года в Асбесте погибли пятеро младенцев. Как сообщалось, тамошний родильный дом требует реконструкции, но городские власти смогли найти лишь половину требуемой суммы. Жители Асбеста, видимо, справедливо не рассчитывая на какую-либо помощь губернаторских программ вроде «народо-сбережения», «мать и дитя» etc, несут в роддом личные сбережения...

Плохая экология региона, стрессы, неудовлетворительные условия жизни (вплоть до недостаточного питания) приводят к тому, что на Среднем Урале редкая беременность обходится без осложнений. В подобной ситуации такой центр, как Институт ОММ, нужен как воздух. Помимо прочего, его существование, его статус — своего рода индикатор, показывающий, как не на словах, а на деле областная власть печется об интересах и здоровье женщин и детей, заботится о повышении рождаемости.

Пока всё говорит за то, что забота эта -со знаком «минус». И вряд ли стоит удивляться, что у нас на двоих умерших — лишь один родившийся.