Исторически сложилось, что Урал не воспринимается как туристический регон ни россиянами, ни тем более иностранцами. Волга, «Золотое кольцо», Алтай, озера Карельского перешейка, Кавказ – это да. Урал? Хм... Однако есть все основания полагать – эти стереотипы можно сломать, Урал может стать «туристическим» регионом.

Сказочный край - Урал...

Интерес к «экологическому», «этнографическому» и «экстремальному» туризму растет во всем мире, в последние годы и в России. Людям, как это ни странно звучит, надоедают глянцевые курорты, лежание на пляже или шатание в толпах таких же, как ты, по Парижу или Венеции. Соответственно, все больше людей устремляется туда, где сохранилась более-менее первозданная природа, или можно прикоснуться к «посконному» образу жизни, или испытать себя, насладиться острыми ощущениями.

Урал может предложить и то, и другое, и третье. Рекламируя свой край, мы можем опереться на мощнейшую романтическую мифологию, ореолом которой он окружен в глазах россиян и иностранцев.

Однако пока лишь четверть работающих на Урале турфирм занимаются «внутренним» и «въездным туризмом», причем они стараются эксплуатировать лишь уже «наезженные» места – экскурсии и туры по бажовским и горнозаводским местам и все, что связано с последними днями жизни царской семьи Романовых. Маршрутом № 1 остается Верхотурье. Набирают обороты местные санатории.

К сожалению, четкой статистики, сколько россиян посещает наш регион как туристы, пока нет. Иностранных гостей – сто сорок тысяч в год. Подавляющее большинство из них приезжают с деловыми целями, однако и такие «командированные» любят украсить свое пребывание выездом на природу или экскурсией к достопримечательностям.

Ощутим «внутренний туризм». Еженедельно только из Екатеринбурга на природу выезжает не менее 50 тыс. автомобилизированных семей ради того, чтобы провести выходные дни на уральских просторах в «диком варианте». Еще не менее 30 тыс. горожан выдвигаются на общественном и железнодорожном транспорте. Помимо локальных мест отдыха в окрестностях крупных городов популярны Нижнесергинский, Красноуфимский и Шалинский районы.

Обычно экономические перспективы въездного туризма обсуждаются применительно к областному центру или Нижнему Тагилу (где немало надежд связывали с приездом иностранцев на ежегодную выставку вооружений). Но львиная доля того, что Урал может предложить заезжим и собственным отдыхающим, находится в глубинке: девственная природа и уголки старинного жизненного уклада. И вот тут начинается самое интересное.

«Деньги приехали!»

Обычно экономические перспективы въездного туризма обсуждаются применительно к областному центру или Нижнему Тагилу (где немало надежд связывали с приездом иностранцев на ежегодную выставку вооружений). Но львиная доля того, что Урал может предложить заезжим и собственным отдыхающим, находится в глубинке: девственная природа и уголки старинного жизненного уклада. И вот тут начинается самое интересное.

Чем хороши «дикие» и организованные туристы, вам объяснит любая бабушка, торгующая ягодками у дороги. Даже местный турист, закупившись всем необходимым дома, на месте назначения и по дороге тратит деньги на перекусы, питье, «дары природы», топливо для машины и различные услуги — от охраны автомашины до ночлега. Естественно, потребности и траты тех, кто приехал издалека, гораздо основательней. И то, что даже среднему обитателю мегаполиса или иностранцу кажется небольшим расходом, для жителя глубинки – солидные деньги.

Даже существующий годовой оборот туризма и отдыха в глубинке составляет несколько миллиардов рублей. Готов ли турист оставлять селянам большие суммы? Вполне. И речь идет не столько об увеличении цены за литр черники, сколько о расширении ассортимента товаров и услуг, которые можно получить «на месте», повышении их качества. Все нужное для отдыха люди тянут из города – но лишь потому, что не уверены, что это можно купить ближе к месту. Огромен неудовлетворенный спрос: существующие ветхие турбазы явно не справляются с потоком желающих.

Добро пожаловать?

Почему же не происходит «туристический бум»? Похоже, основной помехой развитию туризма в уральской глубинке является инерция мышления, засевшее в головах с советских времен отношение к этому сектору экономики как к «несерьезному». Мол, сельское хозяйство – это да.

Но на его возрождение надежд, прямо скажем, маловато. Надо искать новые заработки, новые «золотые жилы». И вдруг выясняется, что у какого-нибудь лежащего на боку совхоза или колхоза есть невероятной цены капитал: речка с живописным видом, лес и баба Маня, умеющая готовить наливку. Пригласить сюда отдыхающих, обеспечить их рыбалку и отдых так, чтобы им вообще ничего не надо было везти из дома, прибавить к этому такие прелести уральской глубинки, как баня и пельмени (весьма востребованные иностранцами), — и все будут довольны! Рыбы в реке не хватит? Так ее развести можно! Нет средств для благоустройства и строительства? Но в деревнях зато существенный козырь – полударовая рабочая сила. Чем голодать и бездельничать, не лучше ли поработать в счет будущих доходов?

Понимая это, власти некоторых районов уже осознали перспективы индустрии местного туризма и старательно поддерживают бизнесменов, работающих в этом направлении, и даже привлекают внешние инвестиции. Сейчас особой активностью в этом направлении отличается руководство Шалин-ского и Нижнесергинского районов – лесных жемчужин Свердловщины. В результате популярная уральская забава – сплав по Чусовой – становится все более удобной для туристов, а нижнесергинский парк «Оленьи ручьи» вкупе с Аракаевскими пещерами популярны не только среди жителей Свердловской области.

Другая проблема – селяне пока не могут понять менталитет туриста-горожанина, специфику туризма в целом. В прошлом году власти Артинского района, желая приобщиться к областной целевой программе развития внутреннего туризма, провели специальное совещание о возможностях привлечения в свои края городских путешественников. На совещании вдруг выяснилось, что завлекать туристов нечем, особых достопримечательностей не обнаружили. Участники совещания разошлись ни с чем, отчего местная индустрия туризма пока «заморожена». Хотя сплав по реке Уфа не менее массовый, чем на Чусовой. А на территории района – уникальная дубовая роща и роскошная гора-каменоломня Кашкабаш с выходами пород юрского периода. Кроме того, артинцы как-то напрочь забыли, что едут не за достопримечательностями, едут отдыхать, получать новые впечатления.

А вот в Краснотурьинске не могут освоить и существующую «жилу». Туристов со всей страны влечет высшая точка Каменного Пояса – гора Конжа-ковский Камень (1569 м.) Здесь традиционно с 1996 года в первую субботу июля энтузиасты проводят горный марафон «Конжак», собирающий более тысячи участников. Во всем мире экстремальный туризм и подобные соревнования - золотое дно; альпинистам надо кушать, ночевать, развлекаться, докупать снаряжение...

Но краснотурьинцы, похоже, уповают на «алюминиевые» деньги, исправно пополняющие бюджет. Хотя одно другому не мешает, не так ли? Соседи – Ивдельский район – не избалованные наличием крупных процветающих предприятий, охотнее идут навстречу туристам. И, к примеру, ежегодно в начале августа проводят на реке Сось-ве рыболовный фестиваль под эгидой Фонда охраны дикой природы.

К слову, взрывной рост популярности всяческого «экстрима» во многом переворачивает представления о популярных местах отдыха. Сельскому жителю часто и в голову не приходит, что приманкой для туриста может стать... непролазная грязь. Любители «джип-трофи» ищут бездорожье по-бездорожней, чтобы отвлечься от суеты и почувствовать себя покорителем дикой природы. Причем народ все больше состоятельный, с месячными зарплатами в десятки и сотни тысяч рублей...

Когда турист гость непрошеный

Что делать, не хватает пока в селянах «коммерческой жилки», умения увидеть вокруг то, на чем можно заработать. Еле сводить концы с концами, ругать власти реформы, ждать возрождения колхозов и заводов в чем-то проще, чем думать и работать, свыкаясь с реалиями третьего тысячелетия, в котором пение птиц и красивый пейзаж дохода приносят больше, чем добыча железной руды или выращивание турнепса.

Пока, увы, наиболее распространенной является ситуация, когда «городские» сами по себе везут все с собой и сами решают возникшие на природе проблемы, а «селяне» взирают лениво на них издали. Да еще ворчат: «понаехали тут». А основной поток отпускников-уральцев отправляется за тридевять земель...

Но такое положение вещей не может не перемениться.