После майской аварии в москве реформу энергетики не критиковал только ленивый. Масла в огонь добавил Совет при полномочном представителе президента в УрФО, прошедший на днях в Екатеринбурге.

На этом заседании некоторые региональные политики говорили о грозящем Уралу энергодефиците и сетовали на пагубность дробления энергосистем по видам деятельности. За комментариями «РГ» обратилась к Леониду Чет-веркину, директору свердловского филиала ОАО «Территориальная генерирующая компания № 9», принимавшему участие в Совете у полпреда президента РФ.

– Я бы сказал, что реформа является как раз тем самым механизмом, который, по замыслу, должен предотвратить всяческие катаклизмы. За последние двадцать лет в энергетике никто ничего существенного не построил. Старое оборудование за это время тоже лучше не стало. И если ничего не делать, то вероятность возникновения чрезвычайных ситуаций возрастает.

Возможно, мы имеем то, что имеем именно потому, что поздно начали реформу. Я считаю, что и темпы реформирования недостаточны. Даже если взять наше предприятие, рано говорить о том, что мы достигли конечной стадии реформирования, хотя «Свердловэнерго» и прошло через стадию разделения по видам бизнеса.

Одно из самых главных направлений сегодня – инвестиционный процесс. В результате реформирования энергетика должна стать привлекательной для инвесторов. Но для этого, кроме состояния фондов и продуманной тарифной политики необходим общий положительный инвестиционный климат в стране.

Для инвестора, который готов вкладывать деньга в производство нового оборудования, в строительство новых генерирующих мощностей, реконструкцию старых, в строительство линий передач – энергетика – непаханая целина. Да, быстрой отдачи от вложенных денег ждать не приходится, но это не рискованный бизнес. Этот рынок высокостабильный, поскольку никто никогда не откажется ни от электроэнергии, ни от тепла.

Во-вторых, наши основные фонды недооценены. Даже приобретение их с целью последующей продажи достаточно выгодно. Кстати, многие так и делают, потому что цена акций растет, и будет расти. Поэтому в середине перестройки у нас в качестве портфельных инвесторов выступали западные паевые и пенсионные фонды. Сейчас уже в энергетику приходят те, кто хочет не просто играть на курсовой стоимости акций, а участвовать в деятельности компаний.

Один пример. Концерн Siemens пытается приобрести завод «Силовые машины» в Санкт-Петербурге. Для чего? Иностранцы чувствуют потенциальный рынок, понимают, что скоро в энергетике начнется модернизация и внедрение новых технологий. Им сейчас это интересно, ради этого они готовы даже рискнуть.

Инвестиционный процесс тесно связан со многими аспектами экономики. Например, без прихода инвестиций нет строительства электростанций, соответственно нет производства агрегатов на машиностроительных заводах, нет развития научных институтов и так далее. Поэтому застой в энергетике вызывает застой и в смежных отраслях.

Какие основные проблемы сдерживают приход инвесторов?

Во-первых, во многих вопросах должна наблюдаться четкая зависимость политики от экономики, а не наоборот. Например, сравниваю нашу реформу с тем, что происходит в Казахстане. У них нет никаких проблем с отключениями потребителей, потому что все платят сто процентов. Была сразу поставлена задача: платить за энергию невзирая ни на что. В противном случае допускались любые ограничения в пределах закона. И у них очень быстро стали наказывать не того, кто отключил, а того, кто не обеспечил своевременную оплату энергетикам.

А у нас? На Совете при полномочном представителе президента в УрФО губернатор Челябинской области Петр Сумин поднимал вопрос упорядочивание расчетов с бюджегозависимыми (особенно от федерального бюджета) потребителями. Это при нашем стабилизационном фонде, который правительству некуда девать! А вот за рубежом поставщики энергоносителей наоборот «бьются» за потребителей-бюджетников, потому что их стабильность гарантирована государством. Пока не будут решены эти вопросы, у энергетиков будут проблемы.

Отдельный вопрос – тарифообразование. При наших тарифах многим предприятиям выгоднее строить альтернативные источники питания, например на газу. То есть, вместо трубы с водой по городу идет труба с газом. А это атечет за собой массу проблем безопасности. Я считаю, что неяьзя формировать тарифы таким образом, чтобы заставлять предприятия вкладывать деньги куда не нужно. Зачем строить мост вдоль реки?

И последнее. Необходима четкая координация действий энергетиков различных направлений. В Москве пошли по пути создания московской управляющей энергетической компании. У нас пока такой структуры нет, но не исключено, что подобные варианты координации действий появятся и у нас.

Что касается энергодефицита, то он Уралу не грозит. Пока. Максимум выработки в свердловской энергосистеме в 80-е годы составлял 60 млрд. киловатт-часов. А в 2004 году – 38 млррд. киловатт-часов. Так что про дефицит говорить пока рано.

В 80-е годы в моменты максимального потребления действительно отключали предприятия, где не было непрерывного цикла работы. Одновременно звучали призывы работать в ночные часы, когда нагрузка невелика. С одной стороны, это позволяло избежать дефицита энергии в пиковые часы. С другой – в режиме равномерной нагрузки оборудование изнашивается меньше.

Если мы не будем вводить новых генерирующих мощностей, мы вновь столкнемся с ограничениями в часы максимума. Потребителям просто не будет хватать энергии, особенно, если предприятия подойдут к тому уровню потребления, который был в 80-е годы. Поэтому наша первая задача заключается в том, чтобы поддерживать оборудование на сегодняшнем уровне в работоспособном состоянии.

Во-вторых, тарифы должны строиться таким образом, чтобы регулировать потребление не рубильником, а рыночными механизмами. Для этого сегодня для потребителей введены две ставки тарифа – для дневного и ночного времени. Грубо говоря, человеку выгоднее включать стиральную машину-автомат ночью, чем днем. А вот для нас, производителей энергии, к сожалению, тарифы не предусматривают никакой стимуляции. Хотя, по идее, мы должны быть заинтересованы производить больше энергии днем, в часы максимальной нагрузки.

В ближайший год-два энергодефицита не будет. Но на 2008-2009 год уже никто такой гарантии не дает. Поскольку неизбежен дальнейший рост промышленного и бытового потребления. Но для того чтобы проектировать строительство новых энергообъектов, нужно иметь просчитанные планы развития промышленности. Будет ли у нас в облает строиться электролизное производство алюминия? Будет ли введено глиноземное предприятие? У этих предприятий разные потребности: для электролиза необходимо много электроэнергии, а для глиноземного производства – пара. В зависимости от программы развития промышленности будет строиться и конфигурация электростанций.

Поэтому чтобы ответить на вопрос, грозит ли нам энергодефицит, надо задать встречный – сколько энергии вам надо и где? Какими темпами будет прирастать промышленность?

Есть ориентировочная программа развития промышленного производства в Свердловской области до 2015 года. Но чтобы была полная уверенность в будущем, необходима комплексная программа развития промышленности, в том числе и энергообъектов.