Итак, всё, что нажито непосильным трудом, – семь центров социального обслуживания населения, пять центров помощи семье и детям (всего их семь), два реабилитационных центра, дом ночного пребывания, служба социального такси, пансион для ветеранов – целых 16 объектов социальной сферы – муниципальная власть вынуждена безвозмездно, со всей начинкой передать в ведение региона. Таково решение Правительства страны, вступающее в силу с 1 января 2006 года. Муниципалитет пытается отстоять хотя бы здания бывших детских дошкольных учреждений, чтобы возродить в них садики. С остальным приходится мириться. Причём мы сегодня не затрагиваем ещё объекты образования и здравоохранения. Иначе цифра с 1о сразу вырастет до 76.

А какая, собственно, нам разница? – спросит неискушённый читатель. На вчерашней пресс–конференции ему попытались ответить начальник управления по социальной политике администрации города Эльвира Гончаренко и председатель, комиссии по социальной защите и здравоохранению Екатеринбургской Думы Светлана Шаманова.

Начнём с того, что никаких принципиальных противоречий между городом и областью в социальной политике нет. Очень может быть, что область сумеет всё организовать лучше и качественнее. Правда, нет и никаких гарантий, что дело обернётся именно таким образом. Совершенно, однако, ясно, что если до сих пор за социальные вопросы в городе, где мы живём, отвечал мэр, который со своей стороны курировал глав администраций районов, то теперь с них всякая ответственность снимается. Далее, уточним, социальная защита населения – путёвки, материальная помощь, поддержка конкретного человека – это всё прерогатива местных властей, потому что чем они ближе, тем легче с них спрашивать. Тех, кто далеко, нам просто будет не достать.

Ещё проблема. В принципе, социальные программы финансируются отдельной строкой из областного бюджета, но местные власти, бывает, подкидывают со своей стороны дополнительные средства. К примеру, все инвалиды первой группы уже лет десять получают ежемесячное муниципальное сторублевое пособие, о котором многие даже не подозревают – привыкли. Муниципальные надбавки к пенсиям и зарплатам имеют разные категории граждан. Детям-сиротам регулярно выделяется жильё. Скрупулёзно подсчитав, можно понять: делается очень немало. Хотелось бы большего? Конечно, но лишимся и того, что есть. Потому что муниципалитет лишится права нам перечисленное давать.

Но и это не всё. Вспомните, как выводятся среднестатистические показатели. Я, предположим, съела две курицы, а вы – ни одной. В среднем каждому из нас

досталось по пернатому. Так и с социалкой. В Екатеринбурге пока семь центров помощи семье и детям, а в Каменске-Уральском – один. В среднем у нас их будет по четыре. Такой расклад, безусловно, выгоден тем, кто не имеет ничего, но в Екатеринбурге иная ситуация. Что касается знаменитого – делиться надо... Будем откровенны, социальная нива – вещь деликатная. Вот свою нищету и беспризорность выкорчуем, тогда и поделимся, а пока... Горе что ли делить будем?

Выход, между прочим, есть. Область, принимая на себя социальную сферу, делегирует управление ею в муниципалитеты. И всё остаётся по-прежнему. 25 субъектов Российской Федерации пошли именно этим путём. Наши пока думают. В том числе и над тем, что сохранят, а что перепрофилируют. В общем, опять до основания всё разрушим, а затем... Не надоело?

Кстати

В год через социальныые службы города проходит до 300 тыс. екатеринбуржцев.

270 млн. руб. идёт на финансирование учреждений социальной сферы.

45 млн. руб. стоят программы социальной поддержки населения.