Известный шансонье отправился в политику, имея дальний прицел

Времена, когда избиратели воспринимали ту или иную партию сквозь призму предлагаемой ею программы, в прошлом. Сегодня любые выборы в России проходят по принципу идентификации с известной личностью. «Я не считаю, что это плохо, — уверен Александр Новиков. — Так и должно быть. Главное — не устраивать «декорации» из людей, формирующих избирательный список партии».

Мы — пружина под мышцами власти

— Александр Васильевич, что повлияло на ваше решение о поддержке на выборах в Свердловскую областную думу именно Российской партии жизни?

— В ней нет олигархических кланов, она не использует административный ресурс. Курс, взятый РПЖ на улучшение демографической ситуации в стране, борьбу с наркоманией и алкоголизмом, мне импонирует. Я как творческий человек полностью поддерживаю идею принятия настоящего закона «Об интеллектуальной собственности», который в нашей стране пока никак не работает. Немаловажную роль сыграл и личностный фактор. Я давно дружу с Евгением Ройзманом и готов помогать ему во всем, а окончательное решение было принято после знакомства с лидером партии Сергеем Мироновым (в ходе майского визита в Екатеринбург главы РПЖ и председателя Совета Федерации Сергея Миронова стало известно, что депутат Госдумы РФ Евгений Ройзман возглавит партийный список на октябрьских выборах регионального парламента. — Ред.). Когда мы с ним первый раз час проговорили, выяснилось, что он совершенно другой, нежели я его себе представлял: человека сложно разглядеть с экрана. Мне понравилась его смелость в партийном строительстве.

— В чем она заключается?

— Начать с нуля и создать партию, которая стала бы популярной и многочисленной (123,5 тыс. членов. — Ред.). Чтобы в России была многопартийная система не декоративно-­экзотическая, а естественная и настоящая.

— Сложно представить, чтобы все перечисленное делалось руками одного Сергея Миронова. Эксперты не относят его к числу самостоятельных политических фигур. Кроме того, на прошлых выборах РПЖ в Госдуму не прошла…

— Не стояло такой задачи. Партия образовалась в 2002 году, форсировать события не было необходимости. Но сейчас она активизировала деятельность. И совершенно другие цели поставлены перед 2007 годом. Этот вопрос проговорен с президентом. Поверьте моему слову, после парламентских и президентских выборов «Единая Россия» в нынешнем составе будет уже никому не нужна. Партия, состоящая из приспособленцев, олигархов и высокопоставленных чиновников, не может иметь идеологию. А партия без идеи — это большое стадо, которое рано или поздно может разбежаться.

— Сергей Миронов выступает в роли стратега предвыборной кампании РПЖ в свердловское законодательное собрание?

— Нет. Стратегия выстраивается здесь, на острие. Общая стратегия партии известна: РПЖ первой в России заговорила о том, что демографическая ситуация в России — катастрофическая. Человеческая жизнь — главный идеологический приоритет РПЖ.

Трактат о дураках

— О демографии сейчас и президент говорит. Предложите свою рецептуру борьбы с этой проблемой.

— Да все очень просто! Чтобы демографическая кривая хотя бы выровнялась, ничего сверхъестественного делать не нужно. Надо дать возможность молодым семьям приобрести жилье, чтобы им было «куда» рожать детей. А матерям­-одиночкам обеспечить социальную защиту, тем самым вселив в них уверенность, что ребенок не помрет с голоду.

— Почему этого не делается?

— Потому что во власть приходят богатые «никто», которые либо защищают и приумножают свои капиталы, либо тешат гордыню. Одна из особенностей русского дурака: он очень деятельный и энергичный. И в политику идет с большим удовольствием, уверившись в собственной необычайности. А если к тому же есть деньги, то разубедить его практически невозможно. Он лезет наверх любой ценой, затаптывая всех, даже тех, кто рядом.

Беда находящихся сегодня у власти в том, что они боятся потерять проценты на выборах. И совершенно забыли о людях, которые стоят за этими процентами. Надо делать добрые дела. Они же идут более простым путем — сбиваются в кучи. Кто побольше давит тех, кто поменьше.

— «Поменьше» — это вы про себя? Что произошло с вашей звукозаписывающей студией в Екатеринбурге на Кирова, 32?

— Это здание находится в ведении функционера «Единой России» Олега Бакина, который возглавляет ОГУП «Серебряное кольцо». Как только я озвучил свое желание помогать Евгению Ройзману, которому я во всем помогаю очень давно и буду помогать вне зависимости от его партийной принадлежности, все и началось. Я вынужден покинуть здание, в котором располагалась студия, после повышения аренды в десять раз. Они посчитали, что таким образом смогут со мной легко договориться, и я вступлю в ряды «единороссов». К слову сказать, никаких предложений о добровольном членстве в «Единой России» мне не поступало, никто со мной на эту тему не говорил.

— Но вы все равно бы отказались?

— Отказался, потому что не вижу для себя возможности быть среди людей, которые ненавидят друг друга, но по указке Кремля мирятся перед телекамерами. А когда телекамеры выключают, снова ненавидят друг друга. Я очень сочувствую губернатору Эдуарду Росселю — ему придется возглавить список «Единой России» на выборах в свердловскую облдуму. Если его убрать из списка, сколько голосов здесь соберет «Единая Россия»? В Кремле понимают, что Россель — непотопляемый. Это поплавок, на который можно прикрепить что угодно. Но если поплавок убрать, все окажутся на дне. Я всегда был сторонником Эдуарда Эргартовича, буду помогать ему, даже когда он на пенсию уйдет. Потому что Россель — выдающийся политический деятель.

— До вступления в «Единую Россию» в октябре 2004 года Россель активно критиковал это политическое образование, называл «партией мягких вагонов»…

— На него оказывают сильное политическое давление. Лавировать в такой ситуации трудно. Политика — это своего рода шахматная игра. Можно соперника доской по голове ударить, а можно партию разыграть. В данном случае, я считаю, Россель разыгрывает партию. Он очень умный и дальновидный человек.

— Вы так лестно отзываетесь о господине Росселе, а ведь в его силах было помочь вам со студией…

— Разговора о студии у нас с ним не было.

— А с Олегом Бакиным?

— О чем говорить? Вы представляете разницу между мной и Бакиным? Разговаривать с ним считаю расточительством времени. Вы что думаете, я в родном городе помещение не найду? Уже нашел.

Поросячий рай

— Вам предлагали вступить в ЛДПР, почему вы отказались?

— Я волен принять или отказаться от предложений. Были приглашения практически от всех политических партий. Я не вижу себя в ЛДПР, потому что не разделяю ее идеологии. И в других не вижу. Какой смысл с кем­то враждовать, придумывать постоянно внешних врагов?

— Какие партии вам симпатичны?

— Все, кроме экстремистов. Коммунистов я не считаю, потому что «испытываю такую неприязнь, что даже кушать не могу». КПРФ — приспособленцы. Это не те коммунисты, которые были когда­то. Про «Единую Россию» я уже много сказал. Могу лишь добавить, что ее политтехнологи купаются в идиотизме. Всем понятно, что тема противостояния криминалу, рвущемуся во власть, — это косые неуклюжие намеки в сторону биографии моей и Ройзмана (оба отсидели в советских тюрьмах. — Ред.). Мой приговор, к слову сказать, отменен Верховным судом. То есть я признан незаконно осужденным. Если говорить напрямую: то, что многие члены «Единой России» не значатся в списках криминала, — это не их заслуга, скорее, недоработка правоохранительных органов.

— Что можно им инкриминировать?

— Все что угодно. Начиная от взяточничества, заканчивая заказными

убийствами.

— А поподробнее?

— Нет, этого я делать не буду, поскольку завтра они побегут в суд и потребуют сатисфакции. Но если понадобится, кое-что припомню.

— Говоря об «экстремистах», вы кого подразумеваете?

— Лимоновцев, конечно. Это экстремисты бесноватые. Ни одна из существующих ныне партий, кроме НБП, не ставит себе задачей смену политического устройства страны таким диким способом.

— Дайте свою оценку Эдуарду Лимонову как писателю.

— Я это не читаю. Называя Эдуарда Лимонова «великим русским писателем», ему делают глубокий реверанс. Великие русские писатели — это Лев Толстой, Федор Достоевский, Иван Тургенев. На мой взгляд, нельзя его ставить в один ряд с ними. Его место среди конъюнктурных графоманов, таких как Дарья Донцова, Александра Маринина, Маша Арбатова или Ирина Денежкина. Это его уровень. Нынешнее поколение, которое «выбирает пепси», пьет пиво «без понтов», собирает крышки и ждет «встречи с реальным Бекхэмом», — ему очень трудно объяснить про истинные ценности. Пример из жизни: пришел как­то в одну фирму костюм пошить, девушка-­дизайнер решила поддержать разговор. Спрашивает: «Есенин ведь о природе писал?». Я ей говорю: «Да, маслом». А она в ответ: «Да­да».

Сегодня у нас в стране произошла очень страшная штука: Россию населяют не граждане государства, а телезрители. Для них если человек в телевизоре, значит, он существует.

— По такой логике вас в принципе не должно существовать: выступаете по телевидению достаточно редко, а клипы почти совсем не показывают. Почему?

— За это же надо платить, а я взяток никому не даю. Меня и в советское время не было в телевизоре. И я этим даже гордился. Потому что быть среди хлама, где поют: «Партия, комсомол», значит быть таким же.

— А сегодня каким быть не хотите?

— Педерастом. В моей песне «Парик­махер» есть слова: «Я один не голубею. Потому в экране нет». Вы посмотрите: куда ни плюнь, по телевидению одних педерастов показывают. Двое из трех — геи: либо открытые, либо латентные. А если сам не гей, то по образу своему играет гея. Я толерантно отношусь к людям нетрадиционной сексуальной ориентации. Что поделать, если они такими родились. Вот Боря Моисеев на концерте задницу показывает — это полбеды. А когда по телевизору — это уже совсем другое дело. Телевизор смотрят миллионы.

— На его концерты ходят такие же, как он. Кому они помешали?

— В большинстве своем — да. А телевизор, где показывают концерт и эту задницу, смотрят дети. Это — преступление против нравственности и общества. С этим надо бороться. Я имею в виду не с гомосексуалистами, а с пропагандой гомосексуализма.

— Почему вы уделяете этой проблеме так много внимания? Даже президенту письмо написали «Шоу голубой обезьяны», где эта тема частично затронута.

— Поймите, государство, которое теряет мужественность, катится в пропасть.

— Процитирую Николая Чернышевского — «что делать?»

— Государство должно создать противовес всей этой пошлости на телеэкране. Противовесом может стать образование. В Японии, в то время, когда ей было запрещено иметь армию, деньги, выделенные на ее содержание, были потрачены на образование. Выросшее поколение совершило интеллектуальный и технический прорыв. Сегодня Япония — процветающая страна, там нет полезных ископаемых, но есть мозги. Главным достоянием любого государства служат не нефть, газ, уголь или золото, а мозги. У нас сегодня есть газ, нефть, золото, но мозги в дефиците. Чтобы довести идею о том, что государство должно больше вкладываться в образование, я и пошел в политику.

Все движемся

— Можете нарисовать портрет вашего избирателя?

— Рисовать портреты избирателей — удел тех, кто меняет маски. Я и Ройзман не строим себе личин. Мы такие, какие есть на самом деле.

— Собираетесь работать в свердловском законодательном собрании, если вас изберут?

— Пока трудно сказать, как я смогу принести больше пользы: работая депутатом или помогая РПЖ как артист. У меня нет задачи стать чиновником и сидеть в кабинете. Более того, скажу вам, наше заксобрание для меня — это очень мало. Работа здесь — штрих в моей политической биографии.

— Президентом станете?

— Что значит «станете»? Президента выбирают. Становятся президентами в сумасшедшем доме. Причем очень легко, по собственному волеизъявлению. Если говорить о реальной жизни, то до этого поста надо пройти большой­большой путь, иметь заслуги и колоссальное доверие народа. Поэтому говорить об этом сегодня рано.