Действующая система формирования тарифов на передачу электроэнергии «затраты плюс» не позволяет бизнесу, намеренному вложить деньги в сетевой комплекс, получать с них доход, а компаниям — быстро обновлять оборудование. Проблемы взаимоотношений энергетиков с предпринимателями снимет переход на новую методику формирования тарифов.

12 мая правление РАО «ЕЭС России» намерено рассмотреть проекты типовых договоров на технологическое присоединение (ТП) потребителей к электросетям: они будут внедрены во всех сетевых компаниях холдинга. Типовые договоры — скорее формальность. Это как прорези для яиц, в которые падает плывущий по транспортеру стандарт, а нестандарт — в сторону. Многие регионы давно уже практикуют договоры на ТП и строят на эти деньги энергосети. Как подчеркнул главный технический инспектор РАО «ЕЭС России» Виктор Паули, «плата за технологическое присоединение по стране признана действующим инструментом развития экономики и ликвидации проблемы на стыке энергетика — новый потребитель. Да, медленно решаются вопросы на местах. Но это уже детали».

За введение этой платы энергетикам проели всю плешь, а они стерли все зубы, объясняя ее необходимость. Один из последних громких скандалов разразился 7 марта, когда премьер-министр Виктор Зубков подверг резкой критике РАО: по его мнению, энергетики искусственно завышают тарифы на подключение к сетям, особенно обижают предприятия малого бизнеса. Руководящие энергетики сделали вид, что к ним это не относится: мол, тарифами занимаются РЭКи. Премьер попросил до 1 мая снять все преграды на пути малых предпринимателей.

Чего больше в нападках премьер-министра: политики или реалий? Владимир Вяткин, начальник департамента техприсоединения ОАО «МРСК Урала», пояснил: «Предприниматели действительно платят 40 — 50 тыс. рублей за киловатт присоединенной мощности, как утверждает премьер. Но только в Москве и Московской области. В других субъектах федерации такой стоимости нет. И не РЭКи эти цифры утверждают. Вернее, они не одни этим занимаются. Правда посредине».

Для понимания этой средины нужно знать, как утверждается плата за технологическое присоединение, какие факторы влияют на ее формирование в разных уральских регионах и как она отражается на предпринимателях. Посмотрим, о чем говорит опыт компаний.

Но прежде завершим с директивой «до 1 мая снять все преграды». Какой именно малый бизнес не должны обижать энергетики? «Пусть сначала с этим определятся, — говорит Владимир Вяткин. — Открывать, например, магазин люксовых товаров в глухомани не первая необходимость, а вот пекарня нужна и там, и в мегаполисе. Но подход у нас везде один, рыночный: где большой спрос — там и предложение высокое».

Не вылезай из 20%

В Пермском крае плата за присоединение установлена раньше других территорий, взимается уже два года. Она зонирована: выделены такие муниципальные образования, как Пермь, Пермский район, экономически развитый район Добрянка, — и прочие территории. Тарифы в выделенных районах от 7 до 16 тыс. рублей за киловатт: в Перми действует повышающий коэффициент 1,26; в Добрянке — 1,15. По прочим территориям — 0,6, то есть в два раза меньше. Предприниматели и власти понимают необходимость такой градации. Есть у пермяков и базовый тариф на технологическое присоединение. Мощность, например, 100 кВ•А в Перми будет присоединяться за 12 тыс. рублей базовой ставки, умноженных на 100кВ•А и коэффициент 1,26. В Кунгуре, Соликамске, Кудымкаре — коэффициент 0,6.

Повышающий коэффициент учитывает степень необходимости сетевого строительства и наличие свободных мощностей. Там, где взрывной спрос на электроэнергию, технологическое присоединение обойдется дороже. Потому что отсутствует свободная мощность в центрах питания, остро требуется много и быстро строить: подстанции 110 кВ, сети, дорогие кабельные линии и так далее. А на территориях, где нет столь бурного экономического развития и сетевая инфраструктура не загружена, строить много не надо и плата дешевле.

Энергетики считают, что поступили правильнее, чем в Свердловской области, где плата везде одинаковая. Потому что, например, для абонента с первой (высокой) категорией надежности требуется большое сетевое строительство, много затрат, и тут уж надо все по-пермски тщательно просчитать.

По мнению управляющего директора ОАО «Пермэнерго»

Олега Жданова, такая схема выгодна всем: «Потребитель, заплатив за присоединение, освобождает себя от несвойственной ему функции строительства и обслуживания электросетевых объектов. Региональная сетевая компания формирует электросетевое пространство не по принципу “лоскутного одеяла”, а как единое целое. В регионе повышается прозрачность инвестиционных процессов. Потенциальный застройщик до начала инвестирования может точно просчитать затраты на присоединение к электросетям».

Глава города Перми Игорь Шубин отметил: «Раньше было проблемой получить у энергетиков справедливые технические условия. Строители не могли понять, почему их заставляют тянуть линии, которые зачастую идут даже не к их объектам, навязывают другие обременительные условия. Сейчас этого нет. Застройщик заявляет мощность, Пермэнерго получает от него плату за подключение и выполняет все необходимые работы. При этом тарифы устанавливаются не компанией, а РЭК. Подобную схему мы в городе думаем применить и в водоснабжении». Руководитель ведущей строительной компании Пермского края ОАО «Камская долина» Андрей Гладиков заключил уже шесть соглашений на технологическое присоединение мощностей для будущих микрорайонов: «Можно присоединяться запросто. Вопрос только в том, сколько это стоит. У меня норма затрат такая: не более 20% в стоимости метра жилья должны составлять сети: водоканал, тепло и электроэнергия вместе. Сказать, что энергетики не дают мне ее выполнять, подавляют развитие бизнеса, я не могу».

Пермэнерго заключило договоров на технологическое присоединение на 1,2 млрд рублей. Это при том что на всю годовую инвестиционную программу требуется 2,5 млрд рублей. Компания теперь может вести сетевое строительство вглубь, то есть строить соединительные сети. «В Перми мы готовы решать для абонента все вопросы комплексно — ради чего и взимается плата за техприсоединение. Подал он заявку — строим объект полностью», — утверждает Владимир Вяткин. Пермский бизнес, по его мнению, сейчас уже спокойно принимает эти условия. Помогла активная информационная кампания и то, что правитель­ство края говорит — плата должна быть: «А в тех регионах, где один министр заявляет, что плата — это вред, другой — что ему наплевать на нее, ничего и нет. Плата за технологическое присоединение — не источник шикования энергетиков: собрали миллиард и отдыхаем, тратим его на увеличение зарплаты. Это целевой источник сетевого строительства, по которому мы детально отчитываемся и имеем право тратить только на присоединение новых потребителей».

Конец размашистости

В Свердловской области плата введена в самом конце декабря, тарифицирована по мощности и уровню напряжения. Раздел этот немного, по оценке Владимира Вяткина, кривой:

— Обычно затраты на создание сети 0,4 кВ выше, у нас тариф по этой сети оказался ниже. Объяснение такой коллизии всегда можно найти. Вот вам, кстати, один из способов поддержки малого бизнеса: крупный бизнес будет присоединяться на более высокое напряжение, малый — на низкое. По крайней мере, эта логика вытекает из тарифного решения. Но на самом деле, я знаю, никто не задумывался о поддержке малого бизнеса, просто так получилось с арифметикой. Думаю, ажиотаж с «давлением» создает сам малый бизнес, который хотел бы какими-то другими способами присоединиться к сети. В своих бизнес-проектах предприниматели часто не учитывают затраты на создание инфраструктуры. Они подсчитают: станки стоят столько-то, аренда помещения такая-то, получат в банке кредит и думают, что у них все классно, все затраты за пять лет по таким расчетам отобьются. И в последний момент узнают, что энергетику-то не учли. Они нам даже с обидой говорят: мы не учитывали затраты на технологическое присоединение. Но электросетевая компания почему-то считает все свои затраты, начиная с туалетной бумаги и кончая приобретением трансформаторов, прежде чем представить их в РЭК для обоснования тарифов.

Проблема с введением платы в Свердловской области была большая, потому что металлургическое лобби против. В Челябинской области происходит подобное. Металлургические магнаты до сих пор показывают на энергетиков пальцем и говорят: вот это они тормозят развитие экономики, обдирают бизнес.

А те в свою очередь утверждают — металлурги забыли, как в свое время поднялись отчасти и на энергетическом ресурсе, на искусственно заниженных энерготарифах. Логика высказываний крупного бизнеса такая: почему мы должны давать безвозвратно деньги на то, чтобы РАО — тоже бизнес — увеличило капитализацию? Но эти антитезисы сторон — предмет далеко не публичных дискуссий. Они «под водой». А с конца декабря прошло слишком мало времени, чтобы делать выводы.

Зато плата за технологическое присоединение без учета инвестсоставляющей и плата за подключение к сетям коммунальной инфраструктуры, утвержденная постановлением главы города по городу Екатеринбургу, существует уже год. Источники в крупных строительных компаниях, пожелавшие остаться неизвестными, говорят, что новая схема не сильно отличается от прежней. По деньгам — то же самое. Не секрет, плата существовала и ранее, в разных видах. Но сейчас она стала прозрачна, подконтрольна. ЕЭСК каждый месяц отчитывается перед мэрией по доходам и расходам.

Год показал, что бизнес теперь может оптимизировать свои затраты с учетом этой платы. Заместитель директора по стратегическому развитию Екатеринбургской сетевой компании Сергей Семериков отмечает:

— Малый бизнес в мегаполисе наиболее платежеспособный и дисциплинированный: ставки для него небольшие, проходит процедуру он быстрее. У крупного бизнеса и суммы больше, и строитель­ство энергообъектов для него значительнее. Если он желает подключить 500 МВт в Екатеринбурге, то необходимо построить сети. Чтобы их построить, надо закупить оборудование, платить подрядчикам, проектировщикам, планировщикам. Накладывает ли это дополнительные обременения на бизнес? Да, накладывает. Но других источников финансирования пока недостаточно для темпов строительства, которые нужно обеспечить электричеством. В Екатеринбурге с 2007 года отказов в подключениях нет, хотя есть пока неудовлетворенные заявки по отдаленным районам, где изначально мощности не планировалось. Деловая активность растет, заявок поступает все больше. Но бизнес стал более расчетлив, не столь размашист, начал покупать энергосберегающее оборудование.

То же отмечает и Владимир Вяткин:

— Как раньше заявки подавали? Приходит бизнесмен в сетевую компанию и спрашивает менеджера: «На какую мощность мне написать заявку?». «Давай посчитаем. У тебя проект есть»? «Нет. Я напишу в заявке про запас 400 кВ•А». «Зачем тебе на 400, может, ты реально будешь 150 потреблять? Ведь мы тебе должны будем установить трансформатор, если учесть нормативные запасы, на все 630 кВ•А». Теперь бизнес все считает: оказывается, ему и 100 кВ•А хватит.

Куда идут деньги за подключение, есть ли оптимизация экономики компании? Оптимизации нет, отмечает Сергей Семериков. У ЕЭСК резко увеличились объемы капстроительства. Плата используется исключительно на объекты инвестпрограммы: она целевая. В прошлом году компания построила две подстанции на 110кВт (Ясную и Западную) и кабельную линию 110 кВт, в этом году в Екатеринбурге построит восемь подстанций. Поэтому деньги идут целевым образом на проектирование этих подстанций, заказ оборудования, строительно-монтажные работы.

Делиться надо

По Челябинской области стандартный тариф на технологическое присоединение установлен для физических лиц и юридических, являющихся некоммерческими организациями. В других случаях стоимость рассчитывается и подлежит утверждению в Едином тарифном органе (ЕТО) в индивидуальном порядке. Процесс это длительный, и заявитель получает тариф только после выполнения проектно-сметной документации и ее экспертизы. Тем самым бизнесу невозможно заранее определить объем затрат.

— Сейчас Челябэнерго ведет согласования будущей тарифной ставки с правительством, Единым тарифным органом (ЕТО) и профильными министерствами, — рассказывает главный инженер Челябэнерго Александр Бондаренко. — Опираясь на планы территорий, мы разработали инвестпрограмму развития регионального электросетевого комплекса, определяющую необходимость строительства новых и модернизации существующих энергообъектов, в соответствии с той мощностью, которую нам заявляют муниципальные образования области. Эта программа пройдет экспертизу в правительстве, ЕТО, после чего будет утверждена ставка платы за подключение к сетям в области. В самом Челябинске плата за подключение принята 28 ноября 2006 года на основании инвестпрограммы развития электрических сетей, утвержденной городской думой. При этом ставка платы дифференцирована для малого и крупного бизнеса.

Что определяет ситуацию с затянувшимся «отрицанием» платы в ряде территорий? Позиция властей, бизнес-групп? «На Южном Урале вопрос неприятия платы за технологическое присоединение больше из области политико-экономической, — полагает Владимир Вяткин. — Ну не хотят!».

Почему сопротивляется часть бизнеса, четко объяснил председатель совета директоров строительной компании «Монолит» Евгений Рогоза (строительные компании — основная клиентура энергетиков):

— Меня в принципе не устраивает наличие тарифов на присоединение. Получив технические условия на подключение какого-то объекта, застройщик формирует для энергетиков гарантированный рынок сбыта в рамках этого объекта на десятки лет. Гарантированный сбыт — то, ради чего жизни бизнесменские кладутся. А они за это еще и деньги берут! В конечном итоге застройщик вынужден расходы перекладывать на потребителя, с энергетиков-то ему возврата от вложений нет. Я бы понял, если бы РАО ставило вопрос так: нужны отрасли деньги на развитие. В любом АО в этом случае эмитируют свои акции, кто-то их покупает, общество генерирует финансы, отправляет их на реализацию проекта, после этого прибыль распределяется между всеми участниками, кто вложился. Было бы цивилизованно, если бы нам взамен предложило свои акции и Челябэнерго. Но получается иначе: талантами Чубайса пролоббировано принятие федерального закона о плате за технологическое присоединение: надо, дескать, строить новую энергетику. И бизнес фактически стал заложником этого закона. Аналогичную правоприменительную практику вы не найдете ни в одной стране мира. Энергокомпании становятся частными, так почему один бизнес должен безвозмездно увеличивать капитализацию другого? Если я вкладываюсь в развитие какой-то компании, я должен обеспечить возвратность.

Очевидно, Евгений Рогоза и пояснил ту правду платы за техприсоединение, которая посередине. «Сегодня плата за техприсоединение — объективная реальность, принятая Госдумой и законодательными органами регионов, — говорит Александр Бондаренко. — Если ее отменить, инвестиционные затраты на строительство новых сетей необходимо было бы включать в тариф на услуги по передаче электроэнергии. В свою очередь это привело бы к увеличению тарифа в 3 — 4 раза. И тогда мы всем миром платили бы за развитие какого-нибудь бизнеса. Поэтому справедливее, чтобы не все потребители, а конкретный заявитель за свое присоединение к сетям платил сам и только за тот объем мощности, который ему необходим. Справедливо и то, что предприниматели хотят получить возврат на вложенный в сети капитал. Именно переход на новую систему тарифообразования и привлечение инвестиций с рынка капитала с помощью RАВ-регулирования (метода получения дохода на вложенный капитал) направлены на снятие напряженности во взаимоотношениях энергетиков и потребителей».

Мы не RABы

Напомним, что в соответствии со стратегией развития распределительного сетевого комплекса России планируется переход на систему RAB-регулирования. C 1 июля 2008 года будут запущены несколько пилотных проектов внедрения этой методики в сетевых компаниях. Среди «пилотов» значится и МРСК Урала. Для реализации региональных инвестиционных программ сетевые компании будут привлекать средства инвесторов. Регулятор в свою очередь станет формировать тарифы компаний таким образом, чтобы они могли постепенно возвращать инвестированные средства и проценты на привлеченный капитал. Предполагается, тариф устанавливать не на год, а на 3 — 5 лет, а также гарантированно включать средства на возврат капитала, вложенного в развитие сетей инвестором. При этом потребитель будет оплачивать инвестиционные расходы через тарифы не за один год (как сегодня), а в течение всего срока использования (до 40 лет), аналогично механизму ипотечного кредитования. Главная цель перехода на новую методику регулирования — создать условия для привлечения инвестиций, необходимых для развития распределительных сетевых комплексов. В МРСК Урала подписано первое соглашение о переходе на RAB-регулирование: правительство Пермского края и ОАО «Пермэнерго» заключили соглашение об участии компании в пилотном проекте.

Финансовый директор МРСК Урала Алена Остаркова уверена, что внедрение RAB необходимо: «Действующая система формирования тарифов на передачу электроэнергии “затраты плюс” не позволяет бизнесу, который намерен вложить деньги в сетевой комплекс, получать с них доход, а энергокомпании — достичь основной цели — обновления электросетевого комплекса. Пока действует прежняя практика тарифообразования, инвестор в сетевой комплекс не пойдет. Вот такой парадокс».

RAB-методика хорошо себя зарекомендовала в Европе, особенно в Великобритании. Но для России с учетом ее специфики понадобился собственный аналог, сейчас проект проходит финишные проверки и корректировки.