Год от года жителям областного центра все труднее становится утолить жажду

Чтобы екатеринбуржцы могли пить качественную воду прямо из-под крана, нужно 50 миллиардов рублей. Иначе через пять лет городской водопровод окажется в состоянии технического коллапса и пить будет просто нечего.

Зеленое, но не ликер

Ни для кого не секрет, что ека-теринбуржцы недовольны водопроводной водой. Недавно городской центр гигиены и эпидемиологии начал очередную проверку: жители звонят и жалуются, что вода неприятно пахнет.

— В теплое время года ситуация усугубляется еще и тем, что водоемы, из которых город получает воду, «цветут», — рассказывает Надежда Прохорова, директор Российского НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов. — Если водоросли попадут в водопровод, трубы начнут обрастать и портиться, да и жители не будут в восторге, когда из крана потечет зеленоватая жидкость с живыми микроорганизмами. Приходится использовать дополнительные средства для очистки питьевой воды — коагулянты. Начинается химическая реакция, и появляется неприятный запах, напоминающий дуст. Мы постоянно предупреждаем горожан о том, что это неопасно, но они все равно беспокоятся.

А еще горожане часто жалуются на ржавчину, которая остается на одежде после стирки. Да и пить рыжую воду не хочется.

Стальные и чугунные трубы неизбежно ржавеют. Ночью, когда редко кто открывает краны, вода застаивается в трубах, в ней повышается уровень содержания железа, и первый проснувшийся получает самую грязную воду. Специалисты центральной лаборатории МУП «Водоканал» советуют утром обязательно пропускать воду, а для приготовления пищи — отстаивать примерно сутки.

Как сообщают в центральной лаборатории, все остальные показатели, кроме запаха и вкуса, в норме, последние десять лет качество питьевой воды в городе стабильно. Вода проходит две ступени очистки: Сначала отстаивается, а потом фильтруется с использованием остаточного хлора, который подавляет развитие микрофлоры и болезнетворных бактерий.

— Но в хлорированной воде могут образовываться хлорорга-нические соединения — канцерогены, — рассказывает Галина Прохорова. — Они способствуют развитию раковых опухолей. Есть более совершенные технологии обеззараживания: обработка воды озоном, ультрафиолетом. Но для нашего города это лишь перспектива: придется строить новую водообрабатывающую станцию.

Еще один выход — вместо жидкого хлора использовать его диоксид. Тогда как называем дезинфицирующим агентом будет кислород, а канцерогены исчезнут. В Екатеринбурге эта технология только еще разрабатывается.

В РосНИИВХ рассказывают, что недавно взяли на вооружение еще и биологический способ проверки. Двустворчатые моллюски обязательно захлопнут раковины, когда в воде появятся вредные вещества, и от датчиков, прикрепленных к живым приборам, на компьютер оператора пойдет сигнал. Сразу же будет сделан химический анализ воды, и при необходимости ее подачу прекратят. Сейчас в институте продолжается отработка новой системы.

Дело — в трубе

По данным специалистов, вода в пригородных поселках гораздо лучше, чем в областном центре. Эти населенные пункты получают ее из артезианских скважин, по трубопроводам она поступает в резервуар, а из него — в поселок или сразу же из скважины — в водонапорную башню и самотеком подается потребителям, минуя долгий путь по изношенным трубам. К тому же подземные источники здесь горные, вода очищается, проходя через пласты гранита и мрамора. Как считает Надежда Прохорова, вопрос о разработке подземных источников назрел и в Екатеринбурге. Но это достаточно затратное предприятие, ведь для добычи чистой воды придется бурить глубокие скважины.

Самая чистая вода, уверяет Кирилл Шутов, заместитель технического директора по производству МУП «Водоканал», в поселке Рудном. А в самом городе первенствуют Юго-Западный район и ВИЗ: эти жилые массивы ближе других к фильтровальной станции. Вода портится, проходя по изношенным трубам.

Сейчас большинство водопроводных сетей, находящихся в ведении МУП «Водоканал», изношено на 70 процентов. Еще хуже положение с коммуникациями, которые принадлежали предприятиям, строившим жилье для своих работников.

— Эти трубы не ремонтировали многие десятилетия, — рассказывает Александр Терентьев, директор по экономике и финансам МУП «Водоканал». — Каждый год мы принимаем в ведение часть таких сетей. Состояние просто ужасное. По данным на конец прошлого года, коэффициент аварийности на один погонный километр в год в два – три раза выше чем В Москве. Аварийная служба горводопровода ежегодно принимает около 5500 заявок.

Повышение надежности городского водопровода специалисты связывают с -использованием труб из неметаллических материалов. Это синтетические полимеры: полиэтилен, полипропилен, стеклопластик. А если уж металлические трубы, то с внутренним покрытием. Современный водопровод не ржавеет ни изнутри, ни снаружи, в таких трубах не откладываются продукты жизнедеятельности бактерий, которые живут на железных поверхностях. Одна сложность: чтобы заменить все коммуникации, «Водоканалу» понадобится 25-30 миллиардов рублей, а взять их пока неоткуда.

Финансовая засуха

Само головное сооружение по подготовке питьевой воды пока еще в рабочем состоянии. Но, как считают специалисты, существующая технология в дальнейшем не сможет обеспечить то качество, которое требуют современные нормативы. По расчетам, новое производство обойдется в шесть миллиардов рублей, которых опять же нет. Выход один — реконструкция действующих мощностей.

— Последние года четыре — засушливые, и все источники Екатеринбург выпивает полностью, — говорит Александр Терентьев. — Ресурсов Волчихин-ского водохранилища не хватает. Воду из Исетского пруда мы не берем, это резерв на черный день. Когда в 1976 году на реке Уфе запустили Нязепетровское водохранилище, собирались строить еще одно, но стройку забросили. Нужно его достраивать, но непонятно, кто теперь будет этим заниматься: оно находится в Челябинской области, а вода нужна Екатеринбургу.

Ресурсы водохранилищ не безграничны, в то же время воды нужно все больше и больше.

— Конечно, активная застройка города последних лет имеет свои плюсы, — считает Кирилл Шутов. — Застройщики прокладывают к своим объектам новые, хорошие трубы.

Плохо то, что город застраивается хаотично, и нам сложно ориентироваться, сколько воды понадобится, а ведь ее подведение — сложный и долгий процесс. Пока мощностей наших установок хватает, но с учетом перспектив города на 2015-2025 годы дефицит воды неизбежен. Уже есть проблемы с во-дообеспечением районов Сортировки, Уралмаша, Кольцово. Сейчас мы увеличиваем производительность станции головных сооружений практически в три раза. А средства на реконструкцию планировали получить из оплаты подключения новых объектов — Градостроительный кодекс это позволяет. Но не все застройщики готовы платить, видимо, надеются на какие-то изменения в законодательстве. Нам необходима финансовая поддержка муниципалитета, ведь если мы не соберем деньги, лет через пять, а может, и раньше город вообще останется без воды.

Основным источником финансирования городского водного хозяйства в «Водоканале» считают повышение тарифов. Тут подсчитали: чтобы собрать всю необходимую на ремонт сумму, нужно повысить тарифы до 40 рублей за кубометр воды. Но по действующему законодательству плату за кубометр воды нельзя повышать более чем на 15 процентов в год. Поэтому приходится повышать тарифы постепенно, но ежегодно.

— В Европе вода стоит четыре евро за кубометр, и они, конечно, ее экономят, — рассказывает Александр Терентьев. — А у нас моют машины питьевой водой из колонок. И покупают бутилированную питьевую воду, которая стоит в тысячу раз дороже. Хотя можно было бы просто платить больше и пить качественную воду прямо из-под крана.