По факту обрушения моста, возводимого над улицей Восточной в Екатеринбурге, Свердловской областной прокуратурой возбуждено уголовное дело. Журналисты «РГ» продолжают собственное расследование и собирают версии и комментарии специалистов.

Уголовное дело возбуждено по части 1 статьи 216 Уголовного кодекса России — «Нарушение правил» безопасности при ведении горных, строительных или иных работ». Вести следствие будет отдел по расследованию особо важных дел прокуратуры области. Самые квалифицированные специалисты должны выяснить причины обрушения стратегически важного для города объекта. Будут назначены необходимые экспертизы, проведены следственные мероприятия. Но ответов на волнующие всех вопросы скоро ждать не приходится. Следствие может растянуться на месяцы. Вряд ли быстро сделает свои выводы и специальная комиссия, которая будет работать на месте обрушения путепровода.

Во вчерашнем выпуске газеты мы уже приводили мнения по поводу причин ЧП известных архитекторов и строителей. Сегодня мы публикуем версии экспертов и проектировщиков. Напомним: в первые же часы после крушения моста глава города Аркадий Чернецкий озвучил свою версию произошедшего: строительный брак или ошибка в конструкторских расчетах. Мнения специалистов, которые мы выслушали вчера, однако, не согласуются с предположениями мэра. Наши консультанты считают, что причиной обрушения эстакады была, скорее всего, ошибка в проектировании.

Вчера в своей публикации мы задавались вопросами: а была ли проведена обязательная экспертиза проекта? Осуществлялся ли авторский надзор за поэтапным строительством? Выяснилось, что экспертизы проекта не было. Эстакада возводилась ударными темпами с максимальной экономией средств на контрольные процедуры. Законность этого проверит, конечно, прокуратура, а мы пока лишь приводим высказывания на этот счет компетентных и заинтересованных людей. Вполне естественно, что они в чем-то противоречат друг другу. И это пока лишь версии.

Экспертизы проекта не было

Наш первый собеседник — генеральный директор ОАО «Уралгипротранс» Алексей Бизюков — руководитель института, изготовившего проект.

— Алексей Петрович, вы сказали однозначно, что экспертиза проекта до начала строительства не проводилась. Почему? Заказчик отказался ее оплачивать?

— Договором было предусмотрено, что вначале мы готовим рабочую документацию и только потом создаем ту часть проекта, которая утверждается через экспертизу. Экспертизу действительно заказывает и оплачивает заказчик. Оговаривалось, что весь пакет документов должен быть готов к октябрю нынешнего года. Рабочее проектирование мы к этому сроку заканчивали, без него утверждаемую часть проекта отправить на экспертизу было невозможно. Заказчик начал строительство раньше, чем даже появилась утверждаемая часть проекта.

— Фактически изначально и строительство, и разработка рабочей документации, и экспертиза велись одновременно?

— Да.

— Но это же нарушение всей логики строительного процесса?

— Сегодня в области капитального строительства столько всяких нарушений, что не перечесть. Ералаш в строительстве по всей вертикали, и мы вынуждены изворачиваться, искать пути выхода из всех ситуации, и потому так тяжело давать оценки.

— Уже сейчас высказываются версии, что одной из причин обрушения моста могли стать просчеты в проекте или конструкторские недоработки. Как вы к этому относитесь?

— Если люди дорожат своим именем, они не оглашают скоропалительных выводов. Это не делает им чести. В день происшествия я попросил сотрудников еще раз тщательно проанализировать проект. Вроде бы у нас все правильно. Такого рода конструкции опорных частей путепроводов не являются чем-то новаторским. Этот подход давно освоен практикой. Все считается в зависимости от конкретных условий.

И вот произошел такой казус. Я пытаюсь быть исключительно осторожным в вопросах оценки. Практически здесь рассматриваются две стороны: проектировщики и строители. Конечно, есть и третья сторона, вина которой маловероятна: некачественный металл, цемент плохой. Но за этим должны следить заказчики и строители, которые закупают материалы. Мы с этой строительной фирмой работаем не один год, большинство объектов строим в союзе, и они до сих пор стоят.

Крушение моста — явление исключительное, и подходить к вопросу оценки причин его разрушения необходимо очень осторожно. Критерием оценки будет не то, кто что скажет, а профессиональная проверка: вот проект, вот чертеж, вот расчет. Проанализируйте, сопоставьте все эти детали. Если где-то выяснится, что мы что-то не учли, то, кроме неприятностей, это будет большой урон. Даже если со строительством проблемы, мы готовы вместе с партнерами нести ответственность.

— Некоторые специалисты высказывают мнение, что ошибку в проекте можно видеть буквально на месте ЧП: мост развалился из-за неверно просчитанной установки внутренней арматуры.

— В практике строительства есть методики, когда опоры делают на месте в монолитном исполнении. В данном случае они монтируются из частей, которые изготавливаются на полигоне. Их потом привозят и сваривают. Процесс сварки технологически непростой. Мы все это знаем, мы предусмотрели соответствующую арматуру, условия для сварки. Такой метод не является открытием.

— Вы тоже видели этот узел, где произошел разлом?

— Безусловно, видел. И долго рассматривал. На меня произвела нехорошее впечатление сама эта структура, нагромождение отдельных кусков на месте разрыва. Если бы дело было только в арматуре, я бы увидел, что вот здесь развалилось вправо и влево от трещины. Но пока объяснение тому, что я видел, я на месте не нашел. Сейчас всесторонне осматривать — опасно для жизни, но когда уберут территорию, будем внимательно изучать. Не только мы, но и специалисты, которые войдут в специальную комиссию.

— Эта арматура была сварена?

— Конечно, притом сварка настолько прочная, что облом произошел не на месте, где сварочный шов, а рядом. Место сварки оказалось прочнее, чем сама арматура.

— Уже создана комиссия, которая ведет расследование всех нюансов?

— Пока нет. Глава города издал постановление, где последним пунктом сказано о необходимости создания комиссии по выяснению причин ЧП. Туда войдут представители заказчика, нашего института, прокуратуры.

— Вы предоставите всю документацию, все чертежи?

— Конечно. Ничего прятать, уничтожать или подделывать мы не собираемся.

«Двойка» за проект

По мнению члена-корреспондента РААСН, доктора технических наук, профессора Уральского университета путей сообщения Семена Скоробогатова, причиной обрушения стали именно ошибки в проектировании.

— Мы с коллегами смотрели чертежи и выяснили, что только 24 из 80 стержней арматуры пролетов моста были соединены между собой - как и предполагалось по проекту. Остальные концы арматуры планировалось закрепить, по-нашему говоря, заанкерить в бетоне специальными приспособлениями. В этом и кроется ошибка проектировщиков: они понадеялись, что при неполном креплении основной арматуры балка выдержит расчетную нагрузку в 80 тонн. Но этого не случилось: частично закрепленная арматура поперечной балки не выдержала испытания на растяжение и изгиб, балка стала медленно разрушаться под тяжестью собственного веса. А 20-тонный монтажный кран, въехавший на мост, здесь ни при чем. Он лишь дал первый толчок к обрушению, и только. Причина, повторю, кроется в ошибочных расчетах при проектировании. Поперечная балка должна была разрушиться в любом случае, потому что, по нашим расчетам, арматуры оказалось недостаточно.

Ошибки проектантов, как правило, появляются на этапе выбора не типовых элементов, а «местных» конструкций - опор, поперечных балок и так далее. В данном случае, считаю, проектировщики выбрали неудачную консоль и неверно провели расчеты. Стоило соединить все концы арматуры, продлить ее на два-три метра — и ничего бы не случилось, Конечно, проектировщик может ошибиться, но руководитель группы проекта должен проводить проверочный расчет. Еще раз посчитать нагрузку и посмотреть, как закреплена арматура, — соответствует ли она нагрузке. Я считаю, что главный инженер проекта обязан владеть простейшими способами поверки, которые знают студенты нашего университета. И обязательно должна быть экспертиза с участием специалиста, например железобетонщика-конструктора, чтобы он знал строительную механику, сопромат. Таких ошибок он бы просто не допустил. Это элементарные, примитивные ошибки, которые улавливаются очень просто: надо взять карандаш, бумагу и сделать поверочный расчет конструкции или сооружения. На это уйдет не более часа, но за это время можно предотвратить ожидаемую катастрофу.

Анализируя причины трагедий — обрушения бассейнов, аквапарков и других ЧП подобного рода, приходишь к выводу, что сказывается отсутствие технических отделов в строительных организациях. Эти инженеры раньше отвечали за строительную механику, теорию упругости, расчет сооружений. О них сегодня забыли, считают техотделы бесполезными. Очень слаб технический надзор. Туда ввести бы спецов по строительной механике, которые бы оценивали сооружение по существу: развалится оно или нет? Но фирмы экономят на этих специалистах, хотя недостатка в них в Екатеринбурге нет. Не используются, например, ученые в области строительной механики, а у нас только докторов наук в этой сфере - пятеро, профильная кафедра нашего университета — самая мощная в России. Вот и получается, что у нас строят по таким проектам, за которые я своим студентам ставлю «двойки».