На вопросы информационно-аналитического агентства «УралБизнесКонсалтинг» ответил исполнительный директор НП «Альянс» Алексей Подоляко

— Алексей Иванович, какова на сегодняшний день ситуация в сфере кадрового обеспечения потребительского рынка?

—Дефицит кадров на потребительском рынке наблюдается, как минимум, последние три года. И в ближайшие 2-3 года эта тенденция будет только усиливаться. За последние 5 лет количество занятых в отрасли выросло с 300 тыс. чел. до более чем 400 тысяч, и спрос на работников продолжает расти, а предложение, напротив, уменьшается. В первую очередь это связано с демографической ситуацией. Второй причиной является невысокая престижность массовых профессий в сфере потребительского рынка. Кроме того, сказывается недостаток квалифицированных кадров. Когда мы говорим о специалистах в сфере потребительского рынка, не просто о разнорабочих, а о продавцах, кассирах, официантах — сотрудниках, которых должны готовить профессиональные учебные заведения, — то убеждаемся, что количество ребят, которых готовят учреждения профобразования, недопустимо мало. В несколько раз меньше, чем нам необходимо. Качество образование тоже оставляет желать лучшего, коротко говоря, учреждения профобразования готовят специалистов и «мало», и «мимо».

— Каковы в этой ситуации действия бизнеса?

— Два года назад, по результатам анкетирования нескольких тысяч работников, из 10 работников массовых профессий только около 4-х имели профильное образование. На данный момент это число сократилось вдвое. Сегодня 8 из 10 человек, работающих в сфере торговли, не имеют никакого базового образования, либо имеют непрофильное образование. Получается, что основам профессии вынуждены обучать сами предприятия торговли и общепита, на это уже предусматривается определенный штат сотрудников и выделяется бюджет. Поскольку начальная и средняя профессиональная школы в этом плане, к сожалению, очень малоподвижны, бизнес, чтобы выжить в данной ситуации, вынужден заняться непрофильной для него деятельностью — обучением будущих работников.

— Какова потребность в малоквалифицированном персонале?

— Потребность в малоквалифицированном персонале, как правило, 8-10 % от общей потребности в рабочей силе. Дефицит персонала в сфере клининга, погрузки-разгрузки и некоторых других возникает из-за того, что для наших жителей эти виды деятельности, как правило, непривлекательны. Стоит отметить, что это мировая практика, когда на подобного рода работах используется иностранная рабочая сила (ИРС). Поэтому здесь от государства требуется только грамотный, взвешенный подход к квотированию этой рабочей силы и четкий подход к процедуре оформления этих людей (важна технологичность), и адаптация иностранных рабочих в нашем сообществе. Адаптации у нас сейчас уделяется мало внимания, что является серьезным фактором, ограничивающим более широкое, легальное и продуктивное использование мигрантов.

— А каким образом сами предприятия решают эту проблему?

— В рамках имеющихся возможностей работодатели пробуют адаптировать иностранных сотрудников к правилам работы и поведения, корпоративной культуре предприятия. Но, например, учить языку — это не дело работодателя. Бизнес и так взял на себя непрофильную функцию профессионального корпоративного обучения. Заниматься всесторонне адаптацией ИРС целесообразней все же соответствующим государственным учреждениям, частным службам трудоустройства мигрантов.

Стоит также отметить, что при найме на работу иностранной рабочей силы работодатель сталкивается с определенными рисками, так как (в силу разных причин) ответственность иностранных работников за долгосрочность своих обязательств по договору пока существенно ниже, чем у российских. Иностранные работники могут просто не выйти на работу. И, как правило, причину такого поведения выяснить не представляется возможным, так как они либо плохо знают язык, либо не знают его совсем. Адаптация в этом случае и нужна для того, чтобы выявить и устранить какие-то противоречия в среде, с тем чтобы эмигрант работал в России долго и продуктивно.

— Каково процентное соотношение в сфере потребительского рынка рабочих из России и иностранцев?

— В различных сферах потребительского рынка процентное соотношение разное. Так, практически весь клиниг сегодня (как внутри предприятия, так и на аутсорсинге) уже на 90% состоит из иностранной рабочей силы. Погрузочно-разгрузочные работы более чем на 50% выполняются иностранными работниками. То же самое можно сказать и о строительстве. Но стоит отметить, что в любой сфере иностранцы, как правило, выполняют лишь определенные операции, на которых они специализируются. Руководящие должности они практически не занимают, это, скорее, исключение. Основные направления деятельности, где много иностранцев, — это, конечно, потребительский рынок, строительство и транспорт.

— Растет ли доля привлеченной из-за рубежа рабочей силы?

— Да, доля иностранной рабочей силы пока только увеличивается. Причиной тому все больший разлет «ножниц» спроса и предложения в связи с демографией и непрестижностью. Дно «демографической ямы» в России наступит только в 2011-2012 годах, а потребительский рынок уже сегодня активно развивается. Большинство работодателей ищет способы нанимать на специальности, связанные с профессиональной подготовкой, соотечественников. К сожалению, такая возможность есть не у всех, поэтому, в лучшем случае, получается «вплетать» в среду соотечественников представителей иностранной рабочей силы, которые постепенно вырастают в специалистов. Но это очень долговременный процесс. Кроме того, работодатель не может в полной мере использовать иностранную рабочую силу. Так, согласно законодательству работодатель не в праве поставить иностранца за прилавок.

—Рабочие каких стран составляют основу иностранной рабочей силы на потребительском рынке?

— По данным международной службы миграции, для Урала основными странами-донорами рабочей силы являются Таджикистан, Узбекистан, Киргизия и Китай. Если говорить про Москву и Московскую область, то там в качестве доноров выступают Молдавия, Беларусь, Украина. Сегодня, по оценкам экспертов, применение иностранной рабочей силы в среднем по уральскому рынку составляет около 15 %, а в некоторых отраслях — выше 30 %.

— Много ли на наших предприятиях трудоустроено нелегальных мигрантов?

— Сегодня миграционная служба идет по пути упрощения и ускорения процедур регистрации. Легализация началась более активно, чем 2 года назад. Если говорить о предприятиях, входящих в НП «Альянс», то там нелегалов нет. Что касается других отраслей, например, строительства, особенно того, которое пока слабо контролируется (индивидуальное строительство, ремонтные работы), процент нелегалов здесь довольно высок. Кроме того, в случае с мигрантами большую роль играет менталитет: люди действуют через знакомых и родственников. Также специалисты говорят о существовании «баев», которые привозят на работу своих соотечественников и, по сути, продают их в рабство, а сами уже занимаются оформлением документов. Мне кажется, что это, во-первых, несистемно, а во-вторых, это отголоски какого-то средневековья.

— Может ли привлечение иностранной рабочей силы решить проблему дефицита кадров?

— С одной стороны, без привлечения иностранной рабочей силы рынок не сможет активно развиваться. Но это не панацея. Принимая на работу мигрантов, мы можем закрыть только часть потребностей рынка, по конкретным профессиям, прежде всего, непрестижным и малоквалифицированным, где наблюдается особенно сильный дефицит. Когда мы поднимаемся по пирамиде потребностей и профессионального уровня, возникает проблема не столькотого, что людей не хватает по причине их отсутствия на рынке, сколько того, что они плохо обучены либо обучены совсем не тому.

— Выходят ли представители потребительского рынка с предложениями по улучшению качества образования к учебным центрам?

— Взаимодействие с учебными центрами, высшей и средней школами мы пытаемся вести уже 4-й год. Представители «Альянса» неоднократно озвучивали свои предложения по этому поводу. К сожалению, в государственных учебных заведениях, готовящих сегодня специалистов для потребительского рынка, учебные программы не соответствуют потребностям работодателей, они основаны на преподавании предмета, в то время как работодатели уже давно заинтересованы в специалистах, владеющих необходимыми компетенциями. В результате в их учебных программах отсутствуют, например, блок продаж, блок клиентоориентированности, хотя эти компетенции — основа любой будущей специальности сферы потребительского рынка. За редким исключением представители высшей и средне-специальной школы профобразования пока не слышат работодателей. Изучить товар, законы и стандарты — это важно, но ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО! Нужны определенные КОМПЕТЕНЦИИ, которых выпускники не имеют. Кроме того, «специалистам», которых готовят наши высшие и средне-специальные учебные заведения, катастрофически не хватает настоящей практики. Та практика, которая присутствует сегодня, на 99% формальна и не может дать даже базовых компетенций. Сама процедура ее прохождения не учитывает эти вещи.

Так, в одно из предприятий, входящих в НП «Альянс», пришло на практику 18 студентоввуза, из них 17 попросили подписать им отчет по практике формально, без ее прохождения. Возникает ряд вопросов: во-первых, если студенты хотят пройти практику формально, то зачем они вообще пришли учиться. Во-вторых, если они так себя ведут, значит такая процедура установлена ввузе.

Весь цивилизованный европейский и мировой опыт говорит о том, что доля практики занимает от 30 до 70 % всего учебного времени и экзамен по практическим занятиям является одним из ключевых на каждом курсе обучения. Ни в одном из наших екатеринбургских вузов этого нет. Мы пока даже не приближаемся к этому уровню. Поэтому в данный момент предприятия сами вынуждены обучать своих сотрудников. Так, компании, входящие в НП «Альянс», тратят на обучение, переподготовку и дополнительное образование своего персонала по 10-15 млн. руб. в год, и эти деньги, как правило, проходят мимо наших учебных заведений, а вкладываются туда, где качество обучения устраивает работодателя. Бизнес готов рассматривать образовательные учреждения как деловых партнеров, и его естественно интересует качество продукта и отдача от вложенных средств. А вот государственная школа профобразования, в большинстве случаев, сегодня по-прежнему относится к бизнесу как к спонсорам и меценатам, не особо утруждает себя предложением качественных образовательных программ, не видит или не понимает перспектив партнерских отношений с бизнесом.

— С чем это связано?

— В лучшем случае учебные заведения аргументируют нежелание сотрудничать тем, что очень сложно менять образовательные стандарты. Но я считаю, что это лишь оправдания, свидетельствующие о крайней консервативности высшей школы, что является серьезным минусом, который делает все менее востребованными ее выпускников у работодателя.

— Консервативность в большей степени наблюдается в государственных или в частных учебных заведениях?

— Конечно, негосударственные высшие и средне-специальные школы более гибкие в этом плане, готовность адаптироваться к рынку у них гораздо выше. Для того чтобы выжить, они должны быть конкурентоспособными, а государственные учебные заведения зачастую выглядят своего рода «просителями» ресурсов у государства или у меценатов. И если госвузы не начнут на деле активно адаптироваться к рынку, то в скором времени они станут гораздо менее востребованы. Так, например, в прошлом году у негосударственных учебных заведений не было особых проблем с набором, хотя там недешевое обучение. В то время как в государственных вузах группы на платной основе иногда и на половину не заполняются. Это говорит и о том, что качество выпускников этих вузов не устраивает бизнес, и выпускники школ все реже идут туда учиться. Оно и понятно: если специалисты с «мертвыми знаниями» никому не нужны — зачем учиться этим знаниям! Конечно, госучреждения закрывают бюджетные места на 100%, но количество бюджетных мест ежегодно снижается.

— Можно ли говорить о том, что у нас переизбыток кадров с дипломами о высшем образовании?

— Непрестижность некоторых профессий — это объективная реальность. По данным статистики, число выпускников школ, собиравшихся поступать в высшие учебные заведения, в 2005 году составляло 82-86%. 8% планировали поступать в средне-специальные учебные заведения, остальные не определились. В Европе количество выпускников школ, планирующих поступать в высшие учебные заведения, — от 18 до 30%. У нас, в России вообще и на Урале в частности, желание получить высшее образование очень гипертрофировано. Как следствие, дефицит желающих получить образование и работать в массовых профессиях. Школьники в России не видят перспектив в своем развитии без высшего образования. Весь европейский опыт говорит об обратном: подавляющее число работников там учатся заочно, чередуя работу и учебу. Вообще, это целая образовательная идеология «обучение на протяжении всей жизни». Но пока у наших школьников такой настрой навуз, о каком-либо серьезном повышении престижа рабочих профессий говорить не приходится.

— Как эту проблему можно решить?

— Как говаривал профессор Преображенский, «разруха — в головах», и если в головах представителей профобразования эта «разруха» начинает преодолеваться, дело начинает сдвигаться с мертвой точки. Желая принять активное участие в решении этой проблемы, представители НП «Альянс» предлагают развивать профориентацию в школах, шире практиковать тематические экскурсии на предприятия отрасли, проведение профориентационных встреч старшеклассников с руководителями ключевых подразделений предприятий. Такая работа, по нашему мнению, может стать первым шагом в популяризации рабочих профессий. Очень важно показать старшеклассникам перспективы развития и состояние дел на передовых предприятиях отрасли. Сейчас к нам начали поступать первые отклики от школ, куда мы вышли с этой инициативой, но пока это только единичные случаи. Ясно, что без участия структур Министерства образования развитие профориентации в школах так и ограничится единичными случаями. В то же время масштабная реализация этой инициативы позволит нам всем вместе хотя бы немного подкорректировать ситуацию с дефицитом кадров и, возможно, те 8-10% школьников, кто еще не определился, выберут для себя рабочую профессию. К этому времени, возможно, и средне-специальные учебные заведения разработают новые образовательные программы и будут готовить специалистов чуть больше, чем «мало», и не так уж «мимо».

— Каков Ваш прогноз в сфере кадрового обеспечения рынка труда на ближайшее время?

— В ближайшем будущем активно продолжат развитие только те отрасли, где произойдет серьезное повышение производительности труда. Ситуация с кадрами вряд ли будет быстро улучшаться. Бизнес будет искать способы решения этой проблемы в повышении уровня автоматизации и снижении «человеческого фактора». Ценность каждого работника для бизнеса будет увеличиваться, и те образовательные учреждения, которые смогут услышать потребности работодателей и внедрить их в учебные программы, получат конкурентные преимущества и возможность осваивать бюджеты работодателей.

Если мы говорим о работниках массовых профессий, тренд по привлечению людей без образования, в том числе и мигрантов, будет расти, так как сегодня пока нет объективных оснований к тому, что профобразование сможет готовить существенно большее количество специалистов. Поэтому будут укрепляться и развиваться корпоративные учебные центры самих предприятий. В случаях позитивного взаимодействия учреждений профобразования с передовыми предприятиями отрасли будут реализовываться совместные учебные программы, что приведет к наиболее продуктивному результату. Легкой жизни не стоит ждать еще около 5 лет, так как главный фактор дефицита кадров — демографический.