Оппоненты действующей в Екатеринбурге власти не упускают случая подчеркнуть, что Стратегический план развития Екатеринбурга, разработанный по инициативе главы города, является не более чем политической декларацией. При этом упорно игнорируется то, что Стратегия увязана с Генпланом, чего, кстати, нет даже во второй столице России — Санкт-Петербурге, а специальная система мониторинга позволяет в любой момент дать количественную оценку тому, насколько город продвинулся по пути, намеченному Стратегическим планом.

Цифры — упрямая вещь

Тем более когда их более полутысячи или, точнее, 540. По стольким показателям оценивается социально-экономическое положение столицы Урала. А как работают эти цифры, можно судить вот по такому примеру. Его часто приводят критики городской власти: мол, в Екатеринбурге жилья строится меньше, нежели в соседних региональных центрах.

Возьмем Уфу, где темпы жилищного строительства действительно высоки, и оценим по такому объективному показателю, как количество введенного жилья в метрах на одного работающего горожанина. И оказывается, что по этому показателю мы превосходим уфимцев. Потому как башкирская столица более молодой город, нежели уральская. У них просто больше работающих горожан. Отсюда больше налоговых отчислений в городской бюджет, в достаточном количестве трудовых ресурсов и так далее, и тому подобное. Так что нас просто некорректно сравнивать по формальным цифрам.

Используемые показатели двух типов: контрольные и мониторинговые. К первым относятся те, на которые городская администрация может оказывать непосредственное влияние. К примеру, сколько единиц муниципального транспорта должно ежедневно выходить на линию. Мониторинговыми считаются те, на которые руководство города может оказывать лишь косвенное влияние или вообще никакое. Таковыми критериями, в частности, является средняя заработная плата в городе.

Хотя если даже и мониторинговые (неподвластные) показатели приближаются к критическим величинам, мэрия включает все рычаги на областном и федеральном уровнях. Но это случай особый. И потому логичней всего проиллюстрировать, как работает эта система на «своих» показателях.

7 лет назад в городе случился демографический провал. Резко снизилась рождаемость. И сейчас, например, в школу ежегодно идет на тысячу детей меньше, чем в предшествующие годы. Что в свое время привело к перепрофилированию детских садов в связи с их низкой наполняемостью. В этом году рождаемость выросла и уже не хватает детских садиков. Но сейчас, вооруженная системой мониторинга, городская администрация готовится к расширению количества школ, чтобы вместить возросшее количество детей.

Выработан концептуальный подход и к тому, что считать критичным. Суть его в том, чтобы обеспечить минимальные социальные потребности горожан. Если раньше, например, городская администрация контролировала 90% услуг, оказываемых горожанам, то сейчас всего 5.

На практике же это выглядит следующим образом. В городе имеется множество частных аптек. Но в каждом районе находится минимум две муниципальные аптеки. Во-первых, потому что только они имеют право приготовлять лекарства и работать с наркосодержащими веществами. Во-вторых, если аптечный бизнес станет менее выгодным, чем сейчас, то средства отсюда перетекут в более прибыльные сферы. Вот тогда сохраненные муниципальные аптеки хотя бы по минимуму смогут удовлетворить нужды екатеринбуржцев в лекарствах.

Насколько помогает система мониторинга на практике при перспективном планировании, можно судить по такой «больной» для многих екатеринбурж-цев проблеме, как парковка автомобиля. То, что число постоянных парковок нужно увеличивать, не вызывает сомнений. Но насколько? Мониторинг же показал, что 20 процентов находящихся на городских улицах автомобилей на ночь в городе не остаются. Что теперь и будет учтено при решении вопроса ночных парковок.

Но не только в перспективе, а уже сейчас мониторинг дает вполне ощутимую отдачу. Так, в областном центре материалы для городских больниц закупаются по ценам гораздо более низким, нежели закупает Территориальный фонд обязательного медицинского страхования.
Уральский Евросоюз

Ни для кого не секрет, что Екатеринбург уже фактически перешагнул свои границы. И, к примеру, для жителей Верхней Пышмы, Средне-уральска, Березовского, Арамили, Большого Истока он такой же родной, как и для тех, кто прописан в областном центре. Достаточно посмотреть утром и вечером, насколько заполняются автобусы, направляющиеся из этих городов в Екатеринбург и обратно. Едут на работу, на учебу, развлекаться, лечиться...

Наблюдается и обратный процесс, когда рядом и в этих вышеназванных городах появляются коттеджные поселки, где селятся екатеринбуржцы. Они, естественно, обустраивают свой быт, от чего польза и местным жителям. Например, решаются вопросы надежного энергообеспечения, подводитСя газ, улучшается водоснабжение...

В процессе освоения городской территории Екатеринбург вышел на границы, соседних муниципальных образований. И становится очевидной выгодность совместного развития. Например, Северные очистные сооружения экономически целесообразней строить, исходя из того, что они будут едиными для Екатеринбурга и соседних муниципалитетов. Улучшению качества жизни в отдаленных районах областного центра будет способствовать интеграция их с соседями по развитию современной инфраструктуры,..

Пока это условно называется Екатеринбургской агломерацией, и неясно, что будет в дальнейшем с юридической точки зрения. Но уже сейчас можно с уверенностью предположить, что Екатеринбург вкупе с соседями образует единый хозяйственный комплекс, что-то вроде Евросоюза.

Город для человека

Хоть Екатеринбург и, станет большим, но сохранит главное, что легло в основу Стратегического плана. Жители и Большого Екатеринбурга рассматриваются в Стратегии не как некий ресурс, трудовой или прочий, а как люди с их человеческими потребностями. Чего, к сожалению, не наблюдается в областной Концепции регионального развития, где на первый план выдвигается производство, а человек оказывается при оном.