Даже малые количества многовалентного хрома опасны для жизни. Но без хрома и соединений с ним не обойтись при дублении и окраске кожи, при изготовлении спецсталей и в атомном машиностроении.


И печали, и радости...


Когда-то первоуральский «Хромпик» был известен как уникальное предприятие, 70 процентов продукции которого экспортировалось в 40 стран мира. В Свердловской же области первоуральцы работали в одной технологической цепочке с Серовским ферросплавным заводом и Ключевским заводом ферросплавов. На первом из поставляемого сырья производится феррохром, незаменимый, как уже говорилось выше, в металлургии спецсталей. На втором — Ключевском заводе - делают металлический хром, исходный продукт для которого также поставляется из Первоуральска. А для чего используется металлический хром в атомной промышленности — это и сейчас достаточно закрытая информация.


Работать на «Хромпике» было престижно. Как, впрочем, и получить квартиру в заводском поселке, называемом в Первоуральске просто Хромпиком. Отсюда, кстати, родом известный российский политик Геннадий Бурбулис.


Ну, а дальше наступило лихолетье, и все, как у всех: неплатежи, долги по зарплате, простои... И о «Хромпике» вспоминали только накануне очередного паводка, памятуя о восьми миллионах тонн вредных отходов производства, находящихся в его шламохранилищах. Да еще когда пожаловался Иран, обнаружив в прибрежных водах Каспия то ли пятивалентный, то ли шестивалентный хром, но одинаково опасные для жизни. И подозрения пали на первоуральский «Хромпик».


Новый интерес к «Хромпику» после нескольких лет забвения был связан с тем, что в Европе стали закрывать производства хромистых солей как чересчур экологические опасные. При этом ничего нового для дубления кожи и окраски ее, кроме хромистых соединений, не изобрели, и завод в Первоуральске реанимировали.


Новые хозяева переименовали «Хромпик» в «Русский хром», полагая, что это поможет бизнесу. Но это не сработало, и «Хромпик» — «Русский хром» вновь выставили на продажу.


Продается хром. Недорого


Объясняется это тем, что компания Kermas, которой принадлежит 50% «Русского хрома», не так давно купила южно-африканскую Samancor Chrome, владеющую 70% мировых запасов хромитовой руды и занимающую сегмент мирового рынка хрома в 30%. Высказано предположение, что хозяину Kermas хорвату Данко Кончару нужны деньги, чтобы заплатить за южно-африканский актив.


С чем трудно согласиться, так как Samancor Chrome обошлась Д. Кончару в 469 млн. долл. Тогда как пакет акций «Русского хрома», аналогичный тому, которым владеет Kermas, был продан итальянской фирме Stoppani в 2002 году всего за 2 млн. долл. Так что причины для расставания с «Русским хромом» у Д. Кончара другие.


Прежде всего напомним, что «Русский хром» покупался для создания хромового холдинга. Для чего был приобретен еще Серовский ферросплавный завод и рудник Сарана (Пермская область). Но главным было включение в холдинг Ключевского завода ферросплавов (Двуреченск, Сысертский район). Для чего Д. Кончар вел переговоры с его владельцами.


Не менее важным было полностью обеспечить холдинг собственным хромовым сырьем. Поэтому Kermas намеревался купить «Конгор-хром», который владеет лицензиями на разработку месторождений Южное и Центральное на Ямале.


Но все эти планы оказались неосуществимыми. В 2004 году 80% «Конгор-хрома» купил Челябинский электрометаллургический завод. Переговоры о покупке Ключевского завода ферросплавов окончились неудачей. Более того, конкуренты Kermas так раздули аварию на «Русском хроме», окончившуюся якобы выбросом пятивалентного хрома, смертельно опасного для жизни, что это нанесло серьезный удар по репутации и самого Кончара, и его фирмы Kermas. Вплоть до последствий для его бизнеса на Западе.


Но гораздо серьезней то, что с 1 января 2005 года вступил в действие новый Таможенный кодекс, который отменяет льготу на ввоз хромитовых руд и работу по толлинговой схеме. Тогда как и «Русский хром», и Серовский ферросплавный завод всего на 15% обеспечиваются отечественным сырьем. Остальное ввозилось из-за рубежа и перерабатывалось по толлинговой схеме.


И в связи с заявлением главы Минприроды РФ Юрия Трутнева, что к освоению стратегически важных для России месторождений полезных ископаемых не будут допускаться иностранные компании, у Д. Кончара исчезла последняя надежда на обзаведение собственной рудной базой в нашей стране. Тем паче, что его обращение с просьбой продлить таможенные льготы на ввоз хромитовых руд российское правительство оставило без удовлетворения.


Потому не исключено, что вслед за «Русским хромом» Д. Кончар выставит на продажу и Серовский ферросплавный завод. И собственником его может стать совсем не Ключевской завод ферросплавов, как это логично предположить.


В роли покупателя может выступить украинская группа «Приват», которая уже купила в Свердловской области один ферросплавный актив — Алапаевский ферросплавный завод. Тем более, что ей будет не очень уютно на Украине, так как «Приват» на президентских выборах поддерживал не Виктора Ющенко, а Виктора Януко-вича.


Интерес к этому может проявить и Челябинский электрометаллургический завод, который уже имеет акции «Кузнецких ферросплавов».


Вопросник для Белого дома


Прежде всего, как выше показано, Д. Кончар действительно хотел создать хромовый холдинг с включением сюда предприятий из Свердловской области, но, видимо, серьезный поддержки в этом от областных властей не получил. Хотя, как нас уверяют, мы имеем со всех сторон научно обоснованную Схему развития и размещения производительных сил Свердловской области, в которую вписывают новых инвесторов и всячески им помогают.


И потом, если «Русский хром» и закрыть, как это предлагает руководство Ключевского завода ферросплавов, выстроив вместо него новое предприятие, то куда девать миллионы тонн вредных веществ, которые накопились в шламохранилищах? При том что уральскими учеными разработана технология переработки отходов «Хромпика» и был запроектирован даже специальный цех. Или ждать, что авось пронесет, как на Качканарском ГОКе, когда содержимое шла-мохранилищ чуть не вырвалось на свободу?!


Иными словами, нужен обстоятельный разговор на Экономическом совете при губернаторе о судьбе уникального предприятия в Первоуральске.