В ограбленной Левихе люди верят в лучшее

На въезде в Левиху на пришлось посторониться, пропуская встречный тягач, на платформе которого печально покачивал ковшом демонтированный рудничный экскаватор. Спутники пояснили: это «облажавшийся» инвестор — пермский «Камкабель» уходит восвояси, торопясь утащить с собой все имущество рудника, которое можно погрузить и вывезти, а потом использовать или продать.

Ни всплеска народного возмущения, ни шахтерских пикетов вдоль трассы, ни скопления прессы, ни забастовочных лозунгов. Последняя забастовка на Левихинском руднике вспыхнула прошлым летом и закончилась, как и ежегодные предыдущие акции шахтерского протеста, ничем. Теперь Левиха как будто оцепенела. Вот когда за нее по-настоящему страшно.

Люди не птицы, которые могут дружно сняться и улететь строить гнезда в дальнем лесу, где жизнь сытнее и легче. И потому в Левихе по-прежнему нужны детские сады и школа, больница и аптека, магазины и почта, коммунальная служба и служба быта. И пекарни нужны, здесь сразу две. В одну из частных пекарен мы и заглянули, не устояв перед ароматом теплого хлеба, плывущим прямо по снежным сугробам. «Кто, — спрашиваем, — тут хозяин?» Отвечают: «А Шикуто. Николай Иванович. Да вон он во дворе, возле машины». Николай Иванович родился в Левихе, в семье забойщика шахты Ивана Шикуто. Закончил местную школу, выучился в Свердловске на электрогазосварщика и устроился работать на рудник. Отсюда ушел в армию, на Дальневосточную границу, а вернувшись домой, снова пришел в шахту, к отцу. К огромному горю семьи отец, как и многие шахтеры, ушел из жизни слишком рано, когда ему едва минуло пятьдесят. Это случилось в 1988 году.

А скоро наступили 90-е. Мы запомнили их начало продуктовыми карточками и изнурительными хлебными очередями. При виде всего этого головы, особенно головы молодые, полнились идеями улучшить жизнь, пользуясь предпринимательскими свободами, что во весь голос провозглашала демократическая власть. То, что свободы эти оказались полноценными только для крупных и крупнейших спекулянтов, теперешних олигархов, а для малого и среднего бизнеса — всего лишь «заманкой», народ понял позднее. Пришлось понять это и Николаю Шикуто, но к тому времени поворачивать назад было уже поздновато — с 91 года уже давала поселку свежий хлеб его мини-пекарня.

Семье Николая Ивановича очень знакома вполне реальная нужда, когда все заработанное мини-пекарней вкладывалось без остатка в очередной производственный цикл, а карман хозяина оставался не менее пуст, чем карманы его работников. «Нам нужно сохранять и развивать производство», — твердил домашним глава семьи, на котором висела ответственность и за предприятие, и за созданный им трудовой коллектив.

Сегодня в коллективе порядка тридцати человек. И между прочим, действует своя «социалка» — в виде, например, бесплатных обедов и для дневной, и для ночной смен. Оплата труда, как в стабильные доперестроечные годы: 22 числа каждого месяца аванс, а до 15 числа — получка. При необходимости возможна денежная ссуда, причем проценты насчитывать здесь как-то не принято.

— В любом деле важна команда, — делится Шикуто. — Мне очень повезло с «соратником», Светланой Дорош. Светлана отличный специалист — и экономист, и бухгалтер, и, как оказалось, даже технолог.

Производство продукта первой необходимости является делом ответственным и, как известно, не больно прибыльным. Его не сравнишь с торговлей, где готовую буханку лишь подают в руки покупателю и с этого имеют свой рубль. Всякий хлебопек знает, что в себестоимости этой буханки — расходы и на приобретение и доставку муки, и на оборудование для формовки и выпечки, и на зарплату работникам, и на развозку готовой продукции по торговым точкам. Главная проблема в хлебопечении сегодня — мука дорожает чуть ли не каждую неделю. Чтобы подольше удерживать и не повышать так же часто цену на хлеб, приходится создавать значительные мучные запасы на складе. Это благодаря запасливости, когда уже в декабре повсюду буханка «Крестьянского» стоила 9—10 рублей, в Левихе цена еще в январе держалась на восьми с копейками.

Хлеб у Шикуто особенный на вкус. Секрет в рецептуре «от бабушки»: не на быстрых дрожжах заводится здесь тесто, а на душевных молочнокислых и густых ржаных опарах, как в старину. Ах, какой мякиш у этих буханок и булочек - не наешься!

— Наша продукция не лучше, чем на прочих хлебопекарных предприятиях, она просто другая, — поясняет между тем Николай Иванович. — У каждого свой «конек», и сейчас даже конкуренция между хлебопеками в нашем регионе какая-то добрая, что ли. Мы искренне, с уважением общаемся между собой, а порой обмениваемся опытом.

Вот это умение искренне общаться свело Николая Шикуто с местным предпринимателем от торговли, мужем своего главного бухгалтера и вообще «правой руки» Светланы Дорош, Сергеем. Очень помогает бизнесу, причем взаимно помогает, их деловое содружество. Наглядный пример — открытое ими ателье по индпошиву одежды. Где-то подобные предприятия даже из накатанной «застойными» десятилетиями колеи вываливаются, не выдержав конкуренции с торговцами дешевым китайским тряпьем, а эти уже через год уверенно подбираются к точке самоокупаемости. Здесь же «пропишется» парикмахерская, что для такого большого поселка давно уже необходимо. А потом, глядишь, удастся обустроить банкетный зал в этом же вместительном здании бывшей швейной фабрики. Жизнь в Левихе не должна останавливаться, так пусть люди женятся, справляют юбилеи и праздники в условиях, не хуже городских. Тем более что в пекарне намерены в скором времени начать выпечку бисквитов и всяких других «неповседневных» лакомств.

Удивляюсь и спрашиваю Николая Ивановича:

— А вы уверены, что все это будет востребовано в Левихе — в поселке, потерявшем свое основное производство, на котором работало большинство населения?

— В самом начале девяностых, когда за самыми необходимыми продуктами люди стояли в очередях, я решил организовать частную пекарню и обеспечить поселок хлебом. Казалось, это сделает жизнь левихинцев хоть немного легче и приятней. Но ситуацию в шахтерском поселке решающим образом определяло положение дел на руднике, а там вот уже почти десять лет творится беспредел. Явно не хватило людям, которые руководили рудником, смелой инициативы и способности мыслить по-рыночному. Такое богатство под землей, такие основные фонды — и все погубить!

Ситуация в Левихе сегодня действительно чрезвычайно сложная. Катастрофически не хватает рабочих мест, социальная сфера в упадке. Поселковая больница, где вели прием разные специалисты, где был большой стационар, где предусмотрено оказание множества медицинских услуг, превращена в медпункт. Недофинансирование поселкового здравоохранения стало нормой, и теперь снова, уже официально, у нее отняли 2 миллиона рублей.

А что происходит вокруг Левихи! И река Тагил, и озерца поблизости от поселка всегда были полны рыбой. Теперь река и водоемы пустые, они закислены до предела: шахтные стоки нейтрализуются только на выходе из пруда-отстойника! Но люди, верно вы сказали, не птицы. Мы хотим жить здесь и мы живем, веря все-таки в лучшее.

Левиха за последнее десятилетие много потеряла, слишком много. Восстанавливать ее, возрождать не придет никто со стороны, а пока из нее только выносят и вывозят. Так бывает в доме, в котором нет хозяина. Страшно за Левиху, к тому же не одна она такая, а сколько их в области, подобных Левих! Поглядишь — и больно делается: живьем ведь хороним глубинку. Что творим с родиной-то?