Памятники архитектуры пойдут с молотка?

Правительство области заявило на днях о намерении выставить на продажу сразу три известных памятника истории и архитектуры, расположенных в Екатеринбурге.

Это знаменитая, обжитая сегодня исключительно бомжами и практически разграбленная усадьба купца Рязанова на Куйбышева, 63. Кроме того, кирпичный двухэтажный дом, находящийся по соседству с резиденцией губернатора по Горького, 7, а также строение начала двадцатого века — усадьба Ощепкова, что по Добролюбова, 3.

Надо заметить, что пионером в части торгов культурно-историческим наследием наша область не стала. Еще весной этого года губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко объявила о страстном стремлении спасать питерскую старину путем ... продажи ее с аукциона. Мол, в хороших, хозяйственных руках памятники истории и архитектуры будут куда целее. Правда, насчет «хороших рук» сразу же возникают сомнения. Во-первых, при существующей сегодня в стране практике проведения конкурсных торгов очевидно, что памятники уже назавтра могут запросто перейти не столько в хорошие, сколько в нужные руки, а то и вовсе — в свои. Причем, как это у нас водится, еще и за сущие копейки. Кроме того, нет никакой гарантии, что на месте полуразрушенных старинных построек через

месяц-другой не вырастут современные офисные или жилые здания. Ведь и сама земля под постройками сегодня в больших городах стоит бешеных денег.

Впрочем, пример, похоже, оказался заразительным. Не прошло и полгода, как почин «спасать старину» подхватило и наше областное правительство. По проекту программы управления госимуществом с 2005 года планируется периодически выставлять на торги исторические здания, находящиеся в областной собственности, если, конечно, у самой области не хватает средств на их содержание и охрану.

Начать распродажу решили с наиболее лакомых кусков — зданий, расположенных в самом центре Екатеринбурга, а потому имеющих наибольшую стоимость. И то правда: кто кинется покупать, скажем, разрушающиеся, обшарпанные исторические здания в богом забытом Туринске, в которых провели ссыльные годы декабристы? Или бывшие купеческие особняки в Ирбите, ныне стоящие с заколоченными досками и фанерой окнами? А то, что отыщется покупатель на екатеринбургские особняки, и сомнений никаких не возникает.

К слову, на многострадальную усадьбу купца Рязанова, два года назад, кстати, переданную в безвозмездное пользование епархии, он, похоже, уже нашелся. Ее планируют обустроить... китайцы под открывающееся в ближайшее время в Екатеринбурге консульство своей страны. В Министерство культуры России из областного министерства по госимуществу уже отправлено на этот счет письмо с просьбой прояснить вопрос, можно ли продавать исторические здания иностранцам.

Не знаю, как вам, а мне сам этот факт кажется вопиющим. Без малого девять лет рязановская усадьба переходила от одного нерадивого арендатора к другому и наконец приобрела свои сегодняшние уродливые очертания: зияют пустыми глазницами ее окна, а внутри здания разводят костры, согреваясь от первых морозов, бомжи. Выходит, областные власти не могли сами привести здание в божеский вид, а теперь вот готовы продать усадьбу китайцам. Стыдно, честное слово.

К слову, существует что-то вроде местной легенды. Когда сразу после революции из родового гнезда силой выселяли последнего из Рязановых, он в сердцах и муках проклял фамильную усадьбу. Так, может, потому нет и ей, и тому, кто в ней поселяется, счастья?

Условием продажи, как подчеркивают в министерстве по госимуществу, станет реставрация памятников архитектуры в первозданном историческом виде. Вот только на деле так выходит далеко не всегда. Существует масса примеров, когда сегодня даже взятые в аренду исторические здания сначала обносят высоким забором, а назавтра на этом месте вырастают отнюдь не обновленные и заботливо отреставрированные исторические особняки, а вполне современные высотки. Наша газета полгода назад уже рассказывала, как в считанные дни буквально растворились памятники архитектуры по улице Розы-Люксембург, 51 и 53, взятые в свое время в аренду одной из местных фирм. Таким образом, за последние десять лет в области бесследно исчезли с лица земли уже 46 исторических памятников. А что будет со зданиями, которыми будут владеть уже на полных и законных правах, увы, остается только гадать. Все, скорее всего, сложится по известной схеме: что хочу, то и ворочу.

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов то, что в области сотни исторических зданий находятся в плачевном состоянии, зачастую они попросту небезопасны — старинная лепнина, части конструкций то и дело грозят обрушиться прохожему прямо на голову. А реставрация, как правило, стоит немалых денег. Так, на восстановление одной лишь рязановской усадьбы требуется порядка 30 миллионов рублей.

Кстати, по, самому числу памятников истории и архитектуры наша страна на несколько голов опережает даже страны Европы. Так, в Париже, к примеру, в несколько раз меньше зданий, считающихся историческими памятниками, чем в Екатеринбурге (у нас их порядка 450). Виной здесь во многом и сама технология присвоения зданию статуса архитектурного памятника у нас в стране. По сути, историческим здание становится «по выслуге лет», и некоторые из них по большому счету и большой исторической ценности-то не несут. Так, может быть, тогда честно признаться — денег у нас хватает на охрану и поддержание «в форме» ровно такого-то количества памятников архитектуры. При этом на государственном довольствии оставить все-таки те, что действительно представляют немалую ценность — те же усадьбы Ощегасова или Рязанова, к примеру. А на торги выставлять куда менее ценные — на которые в казне не нашлось денег? Вот только при условии, что торги будут проводиться не под шумок, не с целью, чтобы кому-то выгодно прибрать к рукам особняк или место под ним в центре города, а открыто и честно. Кстати, и часть аукционных денег можно, наверное, было бы направлять на поддержание «в тонусе» все той же старины.

Хотя... Мечты, наверное, все это. Скорее всего, все у нас сложится как всегда. И то, что усадьба купца Рязанова через год-другой не приобретет очертания китайского чайна-тауна, надежды почти никакой.