На вопросы аналитического бюллетеня «VIP-консультант» отвечает директор Института экономики УРО РАН, член-корреспондент Российской академии наук Александр Татаркин.

– Александр Иванович, каковы основные тенденции развития экономики Свердловской области в последние годы? Что происходит с регионом?

– Свердловская область, как и в целом Уральский федеральный округ, идет по тому пути, который определяет федеральное правительство. А оно, к сожалению, до сих пор не определилось, в какую сторону идти, какую экономику строить. В результате вся страна движется по пути «в никуда». У нас нет четко определенной стратегии того, какое общество мы собираемся строить, какие условия жизни в этом обществе могут и должны существовать. Без такой стратегии мы вынуждены идти по тому маршруту, который нам предлагает тот или иной президент. К счастью, у нас их было всего два.

Отсутствие долговременной стратегии развития определяет ту стихийность в экономическом, политическом и административно-территориальном развитии РФ и ее регионов, которую мы с вами переживаем постоянно.

Эти же глобальные тенденции определяют и ситуацию в Свердловской области. В отличие от многих других областей и субъектов федерации, область в последние годы достаточно стабильно развивается. Темпы экономического роста составляют от 6,5% до 12% , что выше, чем в среднем по России.

Но и здесь есть свои плюсы и минусы. Общие высокие темпы обеспечиваются за счет ограниченного круга отраслей, фактически – за счет металлургии и строительной сферы. Машиностроение, некоторые отрасли, связанные с лесным хозяйством, с развитием инфраструктуры, развиваются значительно медленнее. Легкая промышленность, хоть и показала в 2004 году определенный сдвиг в сторону увеличения объемов производства, не вышла на необходимые темпы роста.

Несмотря на возрастающие темпы роста, доля предприятий, которые сработали по итогам года с убытком, составляет почти 50%. А если говорить реально – то даже выше 50%. Причин этому несколько. Во-первых, вопреки решениям правительства, в течение года без заранее оговоренных решений повышаются цены на продукцию естественных монополий – электроэнергию, газ, бензин, железнодорожные перевозки, что ставит предприятия перед необходимостью либо повышать цены с риском не реализовать продукцию, либо сохранять цены, но терпеть определенные убытки.

Второй причиной неэффективности многих производств, особенно в машиностроении, является неготовность руководства предприятий минимизировать производственные издержки, в том числе и за счет сокращения числа сотрудников предприятий. С одной стороны, они поступают гуманно, сохраняя рабочие места, с другой – делают свои предприятия убыточными.

– Как развивается область в сравнении с другими регионами УрФО?

– Сравнение Свердловской области с Курганской не совсем корректно. В последней первые признаки роста объемов производства наметились только в 2003-2004 годах. Что касается Челябинской области, то показатели обоих регионов примерно равны, в некоторых направлениях социально-экономического развития у каждой области есть свои сильные и слабые стороны.

В сельском хозяйстве Свердловская область лидирует в птицеводстве, есть плюсы в сфере увеличения плодородия земель. Челябинская область опережает нас в развитии фермерства, в области рентабельности производства и с точки зрения поддержки областным правительством агропромышленного комплекса. У нас лучше развивается цветная металлургия, у челябинцев – черная, на которую приходится до 60% всего их промышленного производства. Та же ситуация и в других сферах, обе области развиваются достаточно стабильно.

Что касается Тюменской области, ХМАО, ЯНАО, то здесь сравнение не в нашу пользу. Наличие нефти и газа позволяет этим регионам гораздо лучше решать вопросы социального развития, и доходы населения значительно выше. Можно только с завистью констатировать, что в том же Ханты-Мансийске и ремонт школ, и техническое оснащение значительно, на порядок лучше, чем в Свердловской и Челябинской областях.

В целом же я считаю, что в нашей области темпы экономического развития все же выше средних, хотя и существуют серьезнейшие проблемы: Свердловская область – старопромышленный регион, что означает большие затраты на реконструкцию, техническое перевооружение предприятий. Именно в этом сейчас одна из главных проблем области.

– Александр Иванович, а насколько вообще перспективно сельское хозяйство Свердловской области и, в частности, его зерновая составляющая?

– Сам я начинал свой производственный путь с должности главного экономиста в совхозе в Челябинской области и потому знаю этот вопрос не понаслышке. Конечно, проблем в АПК у области значительно больше, чем в других отраслях. Да, у нас есть 11 хозяйств, которые производят зерно достаточно эффективно, с урожайностью на уровне европейских стран. Есть хозяйства, где привесы крупного рогатого скота на уровне европейских стандартов. Удои молока в 15 хозяйствах области превышают 6000 литров в год. Это достаточно высокие показатели, с которыми можно вступать во ВТО. Но это всего 11-15 хозяйств. В остальных показатели на порядок, на несколько порядков хуже.

Я могу перечислить причины, но главная из них – мы до сих пор не определились с тем, какая форма землепользования у нас является наиболее эффективной для Среднего Урала. Нам давно следует определиться, что для нас выгоднее: развитие государственных хозяйств, кооперативов или фермеров. Пока этого не произошло, мы не можем проводить эффективную политику в этой сфере.

Кроме того, следует понимать, что Средний Урал по природно-климатическим условиям не приспособлен к производству пищевого зерна в массовом масштабе. Есть зоны хозяйства, где это зерно выращивается достаточно высокого качества, но большая часть хозяйств могут производить лишь кормовое зерно. Мы пытались изучать дореволюционную практику, так вот: на Урал всегда пищевое зерно завозили.

Из этих фактов надо делать практические выводы. На основе научного изучения природно-климатических условий развития сельского хозяйства необходимо определить тип хозяйства, которое будет прибыльным на Урале, поддерживать его государственной политикой и внедрять там, где его нет.

Я боюсь быть неправильно понятым, но мы должны четко определить нашу позицию в отношении сельского хозяйства Свердловской области. Мы не можем на 100 процентов обеспечивать себя сельхозпродуктами – это должен знать каждый. Мы должны к этому относиться спокойно. Мы не можем ставить задачу полного обеспечения себя продуктами питания. Нам надо определить те отрасли, где мы можем достичь результатов. Такая задача была успешно реализована в сфере птицеводства. На мой взгляд, может быть развито овощеводство, мясомолочное животноводство. В то же время, ряд отраслей, видимо, следует признать бесперспективными и отказаться от их государственной поддержки.

– Александр Иванович, как начавшийся в России процесс монетизации льгот отразится на уровне инфляции?

– Бояться увеличения количества денег у населения не стоит. Бояться надо того, что наши властные структуры опять поступят по принципу Черномырдина: «хотели как лучше – получилось как всегда». Процессы денежного обращения нуждаются в регулировании, увеличение денежной массы на руках населения нуждается в адекватных мерах по привлечению этих средств в экономику. Логичной мерой со стороны Центробанка было бы поднятие ставок рефинансирования и, вслед за ними, ставок по депозитам. Это позволило бы аккумулировать излишки денежной наличности в банках. Но у нас в стране этого не делается. Возникает масса желающих воспользоваться этой ситуацией за счет повышения цен. Следствием становится рост инфляции, которого вполне можно было бы избежать.

– Каковы перспективы развития банковской системы Свердловской области, в том числе и с учетом таких факторов, как продолжающаяся экспансия федеральных кредитных учреждений и возможный приход на рынок иностранного банковского капитала?

– В условиях рыночных отношений, которые мы сегодня развиваем, банк – это обязательный институт любого рыночного хозяйства. Без банков ни рыночных, ни кредитных, ни инвестиционных процессов в принципе существовать не может. Другое дело, что функции банков сегодня в РФ еще не приобрели того классического рыночного характера, который есть в развитых в рыночном отношении странах. Пока банки все еще увлекаются спекулятивными операциями и не всегда готовы на активное участие в инвестировании в реальный сектор экономики, в развитие промышленных предприятий. И, кстати, именно этим во многом объясняется то, что региональные банки стали терять свою независимость и скупаться московскими и санкт-петербургскими кредитными организациями, которые быстрее и оперативнее освоили рыночные пространства и стали выполнять те функции, которые востребованы рыночным хозяйством, промышленными предприятиями.

Во-вторых, политика федерального правительства направлена на ужесточение централизации, и следом за этой политикой осуществляется централизация финансовая. Из бюджетов регионов деньги начали уходить в Москву. Раньше в регионах оставалось 56% налоговых поступлений, сейчас наоборот: 56% отходит в федеральный бюджет. Эти деньги начинают использоваться, в том числе и для централизации в банковской сфере.

– В последнее время увеличивается количество разговоров об альтернативном привлечении средств населения путем размещения их на фондовом рынке через инвестиционные компании. Как Вы оцениваете его?

– В нормально развитом рыночном обществе у каждого человека есть право выбора: положить деньги в банк под процент либо вложить их в какие-то ценные бумаги, государственные или частные. У нас такого выбора практически нет. Фондовый рынок у нас не развит, на нем реально торгуется весьма ограниченное число акций и облигаций. Мы еще не достигли того уровня рыночного сознания, когда бы фондовый рынок стал работать на массового участника, населению он пока не доступен.

– Возможен ли у нас на Урале свой рынок моды, модной продукции?

– Я считаю, что, несомненно, возможен, и уральский центр моды должен быть создан. Такие попытки предпринимались и ранее, но пока, к сожалению, они не воплотились в жизнь. Я считаю, Урал обязательно получит такой центр моды с хорошим предложением, и он будет востребованным хотя бы потому, что природные условия у нас весьма специфичны и они требуют, чтобы мода соответствовала тому региону, в котором мы проживаем. Я более чем уверен, что этот вид бизнеса у нас будет развиваться, и он, кстати, уже начал развиваться.

– Как вам видятся перспективы создания в Екатеринбурге Большого Евразийского Госуниверситета? Насколько эти планы осуществимы с экономической точки зрения?

– Я не вижу здесь ничего фантастического. Создание подобного учебного заведения вполне отвечает духу нашего сегодняшнего развития. Иметь в городе 15-16 государственных университетов – это нонсенс. Университет должен быть один, но в нем может быть множество направлений и специализаций. И единый Евро-Азиатский Университет, где в одном месте, на одной территории будут собраны студенты разных направлений подготовки, будет воплощением такой идеи. Я, честно говоря, рад тому, что Екатеринбург стал инициатором такого проекта. Я считаю, что создание БЕГУ будет реальным шагом в направлении интеграции академической и вузовской деятельности.