На улице противно моросит дождь. На крыльце толпа народа. Из-за приоткрытой двери слышится: «Уберите камеры, я не буду разговаривать, пока не уберут камеры!..» Так начался процесс сноса незаконно возведённой постройки, что в Ленинском районе на улице Автономных республик. Судебный пристав Ленинского отдела службы судебных приставов вручает владельцу постройки исполнительный лист, где чёрным по белому написано, что это не самоуправство с чьей-либо стороны, а решение Ленинского районного суда, которое вступило в силу 22 марта этого года.

Ищу судебного пристава, прошу прокомментировать происходящее. Он оказывается очень немногословным:

– Что комментировать? Есть судебное решение, есть исполнительный лист, а мы исполняем Закон...

Мать семейства, грудью вставшая на защиту дома (язык не поворачивается назвать такой домище казённым словом «строение»), с надрывом в голосе пытается убедить не начинать снос, мол, сами разберём, только строительные леса поставим, вот, и разберём... В доме дети, куда, мол, их-то девать...

На что представители власти ей резонно заметили, что судебная тяжба шла три года, а приговор начал действовать с марта месяца. Времени было достаточно, чтобы подумать о последствиях самовольства.

В дело вступают службы: электрики обесточивают дом, перекрывается и обрезается газовая магистраль. С улицы прекрасно видно, что в доме пытаются переносить вещи и мебель из того помещения, которое предписано разрушить. Строители-профессионалы говорят между собой, что в середину стены бить нельзя: дом строился без проекта, сзади дома уже идёт трещина, так и вообще вся стена рухнуть может. Ходят, примериваются. Тем временем начинается разборка забора, и подвозят экскаватор, который тяжёлой клин-бабой (так называется инструмент для обрушения стен) должен завершить процесс исполнения судебного решения. Дети, взрослые, милиция и официальные лица покидают дом, убедившись, что имущество находится в безопасных местах и людей в помещениях нет. Бах-бах-бах... Удар за ударом. Рухнула часть стены, обрушилась угловая башенка...

Вам жалко? А вот автору — нет. Во-первых, мы все должны быть нормальными, законопослушными гражданами страны. Во-вторых, человека не один раз предупреждали, что незаконно выстроенное будет законно снесено. На что надеялись? Что забудут, что обойдётся? Нет, не обойдётся. И не будет обходиться. У древних есть выражение: Закон суров, но это — Закон. Результат самовольства — приведённое в негодность строение (дом никто не собирался рушить полностью — задача стояла нанести повреждения, ведущие к невозможности восстановления), обида соседа, которому кирпичи попадали на огород, внимание зевак, без которого можно было и обойтись. Хотя... Может быть, те, кто всё это видел, задумаются: а не проще ли сходить в администрацию да получить разрешение, чем строить на свой страх и риск?

Комментарии

Это один из случаев, когда употребляется власть

Заместитель главы города Владимир Крицкий:

— Суд по данному незаконному строению администрация вела с владельцем три года. После того как суд принял решение о сносе строения, мы не торопились его исполнять. Дважды обращались к владельцам дома с предупреждением, что если они не демонтируют его сами, то это сделаем мы. Люди надеялись, что власти забудут, что с рук сойдёт... Уже не сойдёт. За последние полгода мы демонтировали уже 17 незаконно возведённых построек в разных районах города; дома, гаражи, хранилища. Дело в том, что администрация не всегда прибегает к столь радикальным мерам. Чаще строение узаконивается, если владелец обращается к нам с просьбой об этом и представляет необходимые документы. Я считаю случаи принудительного сноса делом чрезвычайным.

Двойной урон для самовольщиков

Дмитрий Волков — депутат Екатеринбургской городской Думы:

— Принудительный снос осуществляется всегда по решению суда и за счёт застройщика. Застройщику будет выставлена сумма судебных издержек по осуществлению решения суда. Поэтому самовольщика ждёт двойной ущерб: он потеряет деньги, которые он вкладывал в строительство, да ещё должен будет возместить расходы городского бюджета.